– В том-то и дело, что нет. С виду красавица ни в сказке сказать, ни пером описать, – вздохнула Ярослава. – Волосы цвета чистого золота. Глаза васильково-синие, кожа такой белизны, какую ты никогда не видел. А шея, что у лебедя!
– Ноги в десять раз красивее и стройнее, чем у тебя, и талия в два раза тоньше, так? – продолжил Добран Глебыч.
– Так, всё именно так, – невозмутимо согласилась Ярослава. – Я с Дашей один раз мылась в бане и не могла от неё глаз отвести.
– Это всё от того, что девчонка умеет себя показать, – повернулся ко мне старейшина. – Психологическая установка на исключительность. Что-то вроде гипноза. На самом деле девушка как девушка. Внутренне абсолютно гнилая, вот в чём беда. Деревенские от неё, как от чумы, но в Питере и Москве она королева. Когда ты с ней пообщаешься, всё поймёшь. Отца Дашунька в упор не видит, меня не воспринимает, приезжает она только к матери. С ней у неё отношения пока не разладились. Может, тебе удастся её как-то остановить. Иначе девка слетит окончательно в пропасть.
– Если она дура, то все разговоры бесполезны, – сказал я, выслушав монолог помора.
– В том-то и дело, что не дура, всё дело в ценностях. Они у Дашуньки другие.
– Мы тренировку закончили, – прервала нашу беседу Светлена. – А вы, как видно, тренируете свои языки. Давайте и дальше! У вас хорошо получается.
«Интересно, почему все эти люди так переживают за Да- шуньку? Который раз про неё вспоминают. Как будто девушка тяжелобольная и никак не может выздороветь, – думал я про разговор на веранде. – Если девчонка выбрала себе иную дорогу и уверено по ней идёт, разве её в чём-то переубедишь? Плохая затея. Или, может, речь идёт о моём новом уроке? Нашли перевоспитателя!»
После работы по хозяйству и ужина я почти бегом направился в библиотеку дочитывать сборник работ по исследованию русского этноса.
«Если отвлекут, возьму папку в кровать, ночью заниматься научными статьями – милое дело! Никто не помешает, да и законспектировать можно».
Но к моему удивлению, никто из домочадцев в библиотеку за мной не последовал. Как только начало смеркаться, где-то далеко застучал дизелёк станции, вспыхнула под потолком лампочка. И до меня, наконец, дошло, что отвлекать от работы меня никто не намерен. Не торопясь, я прочитал статью о русской антропологии А.Л. Башмакова. Этот исследователь работал в начале ХХ-го века, он не относился ни к коммунистам, ни к демократам. Башмаков был рядовым русским учёным. Поэтому его работы для меня являлись наиболее ценными. Меньше чем за час я просмотрел его монографию и остановился на выводах. Они оказались точно такими, как и у Н.Н. Чебоксарова и В. Бунака. Различные группы русских, несмотря на значительную удалённость друг от друга, антропологически однородны.
«Неужели никто ни за кордоном, ни у нас, в СССР, не читал эти работы? – не переставал удивляться я. – Или все наши продажные журналисты, которые выставляют русских смесью бульдога с носорогом настолько бессовестные и наглые, что им наплевать на науку? А может, вся эта русофобствующая ватага подобралась или подобрана из инородцев и гибридов? – пришла мне внезапно мысль. – Поэтому они так и стараются!»