Взглянув на прекрасные и одновременно умные лица девушек, я понял, что имею дело с людьми далеко не ординарными. Передо мной были не просто две голенькие пустые прелестницы, а не по годам образованные и мудрые молодые женщины.
— Ну что же, веники запарены, мы друг друга поняли, у нас мир, поэтому кончай разговор и вперёд на третью полку! — скомандовал я. — Давайте так, сначала я вас попарю, а потом вы меня до одури, так будет честнее.
— Но отец нам дал задание сделать тебе массаж, — улыбнулась Светлада.
Но по её виду я понял, что моё предложение девушкам понравилось.
— И сделайте, если у вас останутся силы, а я против. Против потому, что сухожилия, суставы, позвоночник у меня на месте.
— Мы видим, — растянулись на верхней полке девушки, — мускулатура у тебя, как у циркового акробата, у наших парней подобных мышц мы не видели.
— Годы тренировок, — проворчал я, надевая шапку и рукавицы.
Теперь на душе было легко и спокойно. Я понял, что в лице этих юных богинь я приобрёл новых прекрасных друзей, и что с этого момента моя дружба с сёстрами будет только крепнуть. Я хлестал девушек с удовольствием сразу двумя вениками. Парил и никак не мог на них наглядеться.
«Всё-таки я счастливый! — отметил я про себя. — Наверное, редкие из мужчин имеют счастье видеть такую красоту, какой я сейчас любуюсь».
Когда от температуры стало захватывать дыхание и сердце готово было выскочить наружу, мы все трое выбежали во двор и кинулись в снежный сугроб. Секунду покатавшись в снегу, мы опять взялись за веники. Как я ни отбивался, девушки меня всё же напарили. После этой процедуры опять оказались в сугробе.
— Вижу вы уже подружились, — внезапно из темноты раздался бархатный бас Добрана Глебовича. — Я так и знал, что всё будет хорошо, — вышел он на свет лампы. — Как вам парень? — поманил старейшина своих дочерей.
— Класс! — отозвались девушки. — С головой, как и должно быть — всё в порядке! А ты с мамой Ярой пойдёшь в баню? — спросила Светлена.
— Как вы придёте — пойдём. Баня это здоровье, грешно пропускать!
В моечной мы были недолго, после берёзовых веников и снега
мылиться не хотелось. Поэтому промыв волосы и ополоснувшись, мы направились в избу. Мучительно хотелось чаю. И чего-нибудь сладкого. Когда мы накинули на себя рубахи и уселись, наконец за стол, ни Ярославы Ивановны, ни Глебыча в избе уже не оказалось.
— Они скоро тоже будут кататься по сугробам, — посмотрела в заледеневшее окно Светлада. — Пойдём в них снежками запустим для веселья. Пусть посмеются.
Я пил душистый травяной чай и продолжал любоваться девушками.
«Вот бы их нарисовать. А ещё лучше изваять из дерева, — думал я в эти минуты. — Не дай бог, если я в какую из них втюрюсь! И она мне ответит взаимностью. Для личной жизни будет праздник, но то, чем я занят, может и пострадать.
— Можно вопрос? — поднял я руку. — Почему ты, Светлена, назвала свою маму по имени?
Услышав мой вопрос, девушки замерли. Секунду они переглядывались между собой, а потом, поставив на стол кружки с чаем поднялись из-за стола.
— Простите, если я вас чем-то обидел! — взмолился я. — Объясните, что происходит? Что я такого сказал?
Видя мою растерянность, девушки заколебались.
— Ты здесь ни при чём, — снова уселась на своё место Светлена. — Это я ляпнула, теперь придётся всё объяснить.