— Похоже, твой отец многое знает, — подумав над случившимся, сказал я. — Про медведя точно! Ну и что будем делать? — спросил я Николая.
— Как только собаки придут в себя, на двух «Буранах» поедем искать идолов и надо добыть этого бешеного медведя. По-другому нам никак нельзя. Либо он нас, либо мы его, — спокойно, без тени страха, озвучил свои соображения молодой охотник.
— Что-то я за Халзана боюсь, за весь вечер он ни разу не поднялся,
— подошёл я к своей собаке. — Ну что, Халзан? — склонился я над ним.
— Не дай бог, если ты покинешь своего хозяина, нам без тебя будет совсем плохо.
К лежащему на лапнике израненному кобелю подошла Дамка. Она стала лизать его морду, раны на плече и шее. В этот момент бегающая вокруг костра собака Николая — Дымок с лаем кинулся к стоящим невдалеке соснам. За Дымком к группе деревьев птицей полетела Дамка. А за ней мгновенно выздоровевший Халзан…
— Вот это у тебя собака! — закричал в восторге Николай, хватая свою «Белку». — Минуту назад лежал при смерти, а сейчас смотри-ка, он там впереди!
Завидев трёх собак, медведь рявкнул и бросился в спасительный мелкач.
— Это уже четвёртая попытка, — сказал я, подымая вверх стволы «берелы». — Надо выстрелами вернуть собак, — попросил я Николая.
Но вскоре все три лайки вернулись. Халзан, подойдя к костру, улёгся на своё место и закрыл глаза.
— Уже отходит. Просто надо кобелю хорошо отоспаться, — посмотрел на меня мой друг.
— А я думал, что ты про тот свет, — засмеялся я.
Утром волокуша Халзану уже не понадобилась. Очевидно, ночной стресс вернул ему силы. Кобель семенил вслед за нами, опустив хвост, но уже не скулил. Когда мы подошли к лагерю, то не узнали места, где он был. От палатки остались одни клочья, жестяная печь оказалась смятой, мешки с продуктами все порваны и мука, и крупы смешаны со снегом. Раскиданы были даже заготовленные дрова. Собаки ходили по разорённому лагерю и злобно рычали.
— Эта бестия побывала здесь рано утром, — осмотрев следы разбоя, сделал я вывод.
— Я с тобой согласен, — кивнул хант.
— Надо же сколько у него злобы! Интересно, сожрал он наши консервы? — посмотрел я на перевёрнутый ящик.
— Он их не сожрал, а раскидал и закопал в снег, — выпинывая из сугроба банку со сгущёнкой, сказал Николай.
— Ну и дела! Надо собрать что уцелело, ведь нам ещё жить да жить! Хорошо, что в моей нарте лежит ещё одна палатка с печкой. До неё зверь не добрался. В ней Н.З. продуктов.
— Смотри-ка, ты, оказывается, всё предусмотрел, — удивился охотник.
На то, чтобы отыскать все разбросанные консервы и собрать мало-
мальски сахар и крупу, у нас ушло два часа. В темноте мы поставили вторую палатку и затопили в ней печь.
— На дежурстве пусть будет Дымок, — сказал Николай. — Твоих, однако, надо в тепло, так они скорее придут в себя. Если начнут есть, то придётся кормить их как следует. Плохо то, что медведь закусил почти всей нашей рыбой.
— Не всей, я вон на дерево мешок как повесил, так он там и висит. В нём мороженая щука. Так что живём!
— Живём! — согласился Николай.
Через трое суток обе мои собаки совсем оклемались. Они стали хорошо есть и даже между собой играть. Медведь больше нас не беспокоил. Было даже как-то странно. Он как будто исчез.