Я вошёл в обитый дубом кабинет и увидел на стенах множество оперативных карт. Вдали за большим столом сидел Юрий Владимирович Андропов. Седые волосы, огромные глаза за линзами по причине сильной дальнозоркости. Он был белее полотна, очень больной человек. Показал мне рукой, где можно присесть, не поздоровался. У меня прекрасное зрение, и я разглядел на столе под лампой «объективку» на меня. За время разговора он ни разу на меня не взглянул. Прошло более минуты, наконец он спросил: «Что у вас?» Я выложил на стол всё, что заготовил про трёхтомник А.Н. Афанасьева. Прошла ещё минута или больше. Я сидел, поёживаясь. Ю.В. Андропов сказал, уткнувшись в бумаги: «Повторите название трёхтомника». Я произнёс: «Поэтические воззрения Славян на Природу». Он вздохнул: «Славян на Природу? Вот если бы Чукчей или Мордвы — было бы легче».
У меня «побежали мурашки» по телу от мысли, что я являюсь участником «Драмы Безумия». Ю.В. Андропов говорит: «Видимо, целесообразно будет издать, сократив до одного тома». И тут я закричал: «Вот это совершенно невозможно»! Он спросил совершенно спокойно: «Почему это невозможно»? «Потому что это так же безнравственно, как сократить вдовое или вчетверо «Войну и Мир» Толстого», — ответил я. Ю.В. Андропов, не думая ни секунды, произнёс: «А американцы сократили, получилось очень даже неплохо». Во мне вновь стала подниматься волна возмущения. Игорь Алексеевич стал энергично подавать мне знаки, что пора заканчивать. Андропов, помолчав, сказал: «Вас известят. До свидания». Пятясь задом, я вышел из кабинета.
Прошёл день. В полдесятого утра зазвонил мой телефон. Николай Васильевич Свиридов — министр печати Российской Федерации произнёс: «Юрий Михайлович, есть разговор». Я приехал к нему в старинный особняк у Никитских ворот. Министр встретил меня лично у раскрытых дверей. Стол накрыт — бутерброды, коньяк. «Ну, зачем же лезть с простыми вопросами на такие высоты, в эти «Гималаи»? Ну, неужели мы, русские люди, не можем издать в одном томе «Поэтические воззрения Славян на Природу»? Я пытался возразить, но он продолжал: «И ещё одно, Юрий Михайлович, — название совершенно не подходит». Я возмутился. Но он сказал: «Ты вспомни названия глав и возьми одно для всей книги, самое ёмкое». Я вспомнил: «Древо Жизни и Лесные Духи». Он говорит: «Какие Духи?! Древо Жизни — прекрасное название!»
Вот так в 1981 году в издательстве «Современник» вышла книга «А.Н. Афанасьев. Древо Жизни». С тех пор она несколько раз переиздавалась. Получилось так, что я «наградил» А.Н. Афанасьева книгой,
которой у него никогда не было. Но я надеюсь, он меня простит, потому что в ту жёсткую пору другого способа издать А.Н. Афанасьева, видимо, не было. И я благодарен судьбе и Ю.В. Андропову за эту возможность».
К трудам А.Н. Афанасьева, которого можно считать образцом Русского учёного, писателя, общественного деятеля, как нельзя лучше подходит замечательная фраза: «Здесь Русский Дух, здесь Русью пахнет».
Учитывая огромную значимость его трудов в деле возрождения самосознания и самоуважения Русского Народа, Национальный фонд Древнерусской Ведической Культуры «СВАРОГЪ» призывает почтить память А.Н. Афанасьева, отдав дань уважения гражданскому подвигу, совершённому этим великим Русским человеком, следующими деяниями:
Всем, кто считает себя представителем Русской Культуры и Славянского Наследия, внимательно изучить трёхтомный труд А.Н. Афанасьева «Поэтические воззрения Славян на Природу».
В знак памяти и благ одарности потомков возлагать цветы и поминальные дары на могилу А.Н. Афанасьева в дни его рождения и смерти (11 июля 1826 — 23 сентября 1871). Он похоронен на Пятницком кладбище в Москве. Найти его могилу можно, спросив у служащих, где находится участок, на котором похоронены М.С. Щепкин и Т.Н. Грановский.