«В тот же вечер я заметила кровь на лице у миссис У. На мой удивлённый вопрос моя подруга ответила, что случайно испачкалась кровью одного из пострадавших.
Однако три дня спустя, когда поползли слухи, что она вампир, распушённые одним из участников аварии, миссис У. пришла ко мне и во всём “призналась”, сказав, что ей нужно вернуться в Англию для лечения.
Я спросила, не вампир ли она. На это моя подруга ответила, что в детстве она страдала редкой болезнью, при которой необходимо есть сырое мясо. Она настолько привыкла к этой пище, что перестала есть варёное и жареное. Доктор посчитал это безобидным психическим отклонением и не стал отменять диеты. Приехав в Индию, миссис У. с тревогой обнаружила, что достать сырое мясо здесь довольно сложно. В конце концов она нашла “лазейку”, но рацион волей-неволей пришлось сократить. В ночь аварии она уже несколько недель не ела сырого мяса. Поэтому, склонившись над окровавленным человеком, она не смогла сдержать себя и прижалась губами к его лицу, словно бы целуя его. Случайным очевидцем этой сцены стал индиец, знавший о её кулинарных пристрастиях. Он-то обо всём и растрезвонил».
Таким образом, человеческий вампиризм можно вполне объяснить психозом или привычкой к сырому мясу. Ни для кого не секрет, что наши далёкие предки питались сырым мясом. Этот обычай дожил до наших дней, о чём свидетельствует история знаменитого шотландского людоеда Соуни Бина и его семьи.
Маги всего мира руководствуются несколькими основными принципами, однако они расходятся в вопросах, касающихся использования священных слов, текстов и приспособлений.
Вероятно, всё ещё здравствует и занимается своим прибыльным дельцем один тибетский святой, с презрением отказавшийся от титула «ламы» и продававший свои «свитки для очищения души» по пять шиллингов за штуку. По его словам, без такого свитка невозможно стать человеком в полном смысле слова, не говоря уже о том, чтобы разобраться в чудесах магии. Нашего тибетца называли колдуном, однако он не хотел выдавать своих заклинаний и отрицал свой возраст — триста пять лет. «Не слушайте того, что обо мне говорят, — призывал он. — Мой возраст не исчисляется сотнями лет. По правде сказать, я ещё даже не родился!»
Один из его свитков лежит сейчас передо мной. Это лист отбеленной бумаги, который нужно носить с собой в течение нескольких дней, после чего волшебник может приложить к нему руку. Свиток должен пропитаться аурой его владельца, которая и будет водить рукою мага. Целых пятнадцать минут я ждал, пока свиток будет готов. Всё это время колдун непринуждённо болтал с каким-то человеком, жившим «в городе, что в четырёх днях ходьбы»; его речь была довольно невнятной. Наконец он завернул листок в кусок сухой кожи и перевязал его верёвкой из кишки. Вернувшись в Англию, я стал использовать эту верёвку в качестве барометра: за четыре часа перед дождём она всегда набухала от влажности.