Поэзия — самое подходящее средство, позволяющее почувствовать, что собою представляют эти высшие планы сознания. В ритме поэтического произведения можно легко уловить вибрации. Поэтому далее мы будем прибегать к помощи поэзии, хотя Сверхсознательное не является привилегией одних только поэтов. В своей обширной переписке на тему поэзии и в работе «Поэзия будущего» Шри Ауробиндо приводит многочисленные примеры стихов, исходящих непосредственно из озаренного разума.
[207]Прекрасной иллюстрацией поэзии озаренного разума являются отдельные пассажи творчества А.Рембо, особенно его «Пьяный корабль». Не следует привязываться к внешнему смыслу, надо слушать то, что вибрирует за ним; ибо поэзия и вообще все искусства — это в конечном счете не что иное, как средство уловить крошечную, неуловимую ноту, ноту, которая вроде бы ничего особенного собою не представляет и в то же время есть сама жизнь:
Je sais les cieux crevant en eclairs, et les trombes
Et les ressacs et les courants; je sais le soir,
L'Aube exaltee ainsi qu'un peuple de colombes,
Et j'ai vu quelquefois ce que l'homme a cru voir!
Я знаю рвущееся небо и глубины,
И смерчи, и бурун, я знаю ночи тьму,
И зори трепетнее стаи голубиной,
И то, что не дано увидеть никому.[208]
Шекспир, дает нам наиболее богатые примеры, если мы отвлечемся от внешнего значения и прислушаемся к вибрации за словами; ибо поэзия и все искусство является в конечном счете средством ухватить тонкую невыразимую ноту, просто ничто, «ничто», которое, все же, образует самую суть жизни:
… that his virtues
Will plead like angels, trumpet-tongued…
And, pity, like a naked new-born babe
Striding the blast, or heaven's cherubin, horsed
Upon the sightless couriers of the air
Shall blow the horrid deed in every eye
That tears shall drown the wind.
Поэма становится озаренной не в силу какого-то особого смысла, а благодаря тому, что несет в себе особую ноту озаренного плана. Ту же самую ноту мы можем найти в живописи Рембрандта, в музыкальных сочинениях Сезара Франка или даже просто в словах друга — это прикосновение истины, находящейся за поверхностью, может быть, не очень мощная, но прямо к сердцу идущая вибрация, а стихи, картина или соната — это лишь более или менее адекватные ее транскрипции. И чем выше мы восходим, тем чище, лучезарнее, шире и мощнее становится вибрация. Когда Рембо говорит
[209]О замки, о смена времен!
Недостатков кто не лишен?[210]
Когда Вордсфорт говорит:
And beauty born of murmuring sound
Shall pass into her face…
то вибрация почти ощутима — настолько ярко выражено ее присутствие. Но, очевидно, это не озаренная вибрация [не вибрация озаренного разума]: она исходит не из источника, находящегося выше головы, а из сердца — и это никак не связано со смыслом строк: слова — это только облачение вибрации. А вот строка из Малларме идет прямо из озаренного разума:
Le transparent glacier des vols qui n'ont pas fui!
Полетов скованных прозрачно-синий лед…[211]
Тогда как эта строфа Фрэнсиса Томпсона идет прямо из освещенного ума:
The abashless inquisition of each star.
То, что существенным образом отличает произведения, которые исходят из этого плана, Шри Ауробиндо называетсветящимся течением[luminous sweep], внезапным потоком света. Эта вибрация не похожа ни на какую другую; она всегда приносит какой-то толчок и продолжает еще долго вибрировать, как камертон. Но ей редко удается сохранять свою чистоту на протяжении всего произведения, ибо ритм произведения повторяет ритм сознания с его подъемами и падениями, так будет продолжаться до тех пор, пока сознание не стабилизировано с помощью специальной дисциплины. В «Пьяном корабле» зримо присутствует озаренный разум, хотя видно и присутствие витального, а также обычного ментального сознания; также очевидно и вмешательство сверхсознательного.