трехнедельный отпуск в Эквадор, задержался там на три месяца — и едва не сделал карьеру
покорителя тропических низин. Тропики всегда вызывали у меня вспышки ностальгии.
Когда я расположился на каменистом выступе позади стоявшей у края утеса женщины,
остальные дикари попятились, и закрыли лицо руками. Обернувшись к женщине, я увидел, что она
смотрит на меня спокойно, даже оценивающе. Мне стало любопытно, сможем ли мы понять друг
друга. Когда я подумал об этом, женщина улыбнулась: — Ты пришел!
— Да. Зачем ты меня звала?
— Я просто представила себе...
— Что случилось?
— Мегус? — Женщина пристально рассматривала меня. — Нет, ты не Мегус!
— Ты звала Мегуса. Зачем?
— Потому что Мегус еще не знает, что здесь случилось.
— Где "здесь"? Кто ты?
— Здесь, в Небесной Стране Мегуса.
— Ты знаешь, как сюда попала?
— Конечно. Я вышла из своего рта пузырьками, когда мое тело ушло ко дну большой воды.
— Как ты оказалась в большой воде?
— Так принято. Так поступают с женщиной, если у нее нет детей.
— А потом ты вернулась сюда?
— Да. Но это неправильно!
— Неправильно? С тобой поступили несправедливо?
Женщина покачала головой: — Нет, со мной получилось неправильно. Когда прыгаешь вниз,
должен падать на камни и умирать. Снова и снова. Так сказал Мегус.
— Кто такой Мегус?
— Бог Неба. Он приходил к нам много солнц назад и рассказал о своей Небесной Стране. Он
обещал... но со мной получилось неправильно.
— Что случилось с тобой?
— Прыгнув вниз, я не разбилась и не умерла. Другие умирают, а я нет. Я просто полетела.
Я медленно поднялся в воздух и остановился, когда оказался на уровне ее головы.
— Нравится?
— Да! Так ты Мегус, правда? Помоги мне выполнить твой закон! Помоги мне умереть и
снова родиться!
Я протянул ей руку.
— Я не Мегус, но помогу тебе. Тебе понравится летать. Это новый закон. Давай, попробуй!
Она обхватила мою руку, и мы оба плавно взмыли ввысь. Я направился к магистрали.
Структура системы представлений быстро тускнела вдали и окончательно исчезла, когда мы
поднялись по "въезду". Я продолжал смещаться по фазе, осматриваясь вокруг и одновременно
утешая свою подопечную. Она, впрочем, вела себя спокойно, расслабленно, но довольно
внимательно. Пока я гадал о том, почему мои спасательные экспедиции становятся такими
разнообразными, вновь случилась уже ожидаемая неожиданность: женщина испарилась, растаяла в
пустоте прямо у меня на глазах.
На этот раз я отнесся к происшествию безучастно. Меня больше интересовало, почему я
получил сигнал этой женщины. Оставшись в одиночестве, я медленно перемещался мимо других
"спусков", которые казались смутно знакомыми. Я понял, что в различные периоды далекого
прошлого проходил по каждому из них, был частью тех систем представлений, к которым они вели.
Однако повторные посещения тех мест, в которых я уже жил и которые, судя по всему, давно
перерос, казались мне бессмысленными.
Я ощущал потребность в помощи, но не обратился за советом ни к одному из своих
материальных друзей, философов и психиатров. Вместо этого спустя несколько недель я сделал
именно то, что они, несомненно, порекомендовали бы. После трех циклов сна, то есть примерно