Моя первая мысль – возблагодарить Бога за чудесное спасение. Вторая – что родные, которым известно, каким рейсом я полетел, будут переживать за меня, и надо как-то связаться с ними. Третья – что нужно бежать к обломкам самолета и попытаться спасти других, хотя это, кажется, уже бесполезно. Я встал и направился к самолету. Приблизившись, увидел сквозь дым пламя. Подошел пилот (в кожаной куртке и шлеме), с изумлением посмотрел на меня и спросил, почему из всех пассажиров спастись удалось только мне? Я и сам задал себе этот вопрос. Тут клапан закрылся.
24/II-59 г.
Собираюсь отправиться самолетом в Северную Каролину в первую из, возможно, предстоящих мне четырех поездок. При мысли об этом путешествии меня охватывает какая-то дрожь, заставляющая призадуматься и – в свете других последних событий еще раз вернуться к пережитому 5/VII-59 г. Летая самолетом, как, наверное, и все, я всегда слегка нервничаю. Не думаю, чтобы что-нибудь могло случиться на этот раз, но кто знает… А что делать, если нечто, в точности подобное событию 5/VII-59 г., произойдет в начале одного из трех последующих полетов? Сойти с самолета? Но возможно ли изменить предопределение? Если верить виденному мною, я должен выжить, но в данном случае выживание может означать и смерть как переход, т. е. такую смерть, после которой я останусь живым. Честно признаюсь: что делать, не знаю. Как бы то ни было, ко всем, кто любит меня – а я надеюсь, таких немало, у меня просьба: если это все же произойдет и мое видение следует понимать в том смысле, что меня ожидает смерть-переход, пожалуйста, не горюйте.
Ибо я глубоко и искренне уверен, что это всего лишь переход. Как бы ни было жалко оставлять незавершенным то, что, повинуясь какому-то внутреннему чувству тоски и грусти, я пытался на ощупь исполнить здесь, я верю: стоит мне оказаться Дома, все это вновь обретет реальность. Более, чем когда-либо, я уверен в том, что физическое тело – всего лишь машина, управляемая Я. Следовательно, после ухода Я тело теряет всякий смысл. Никаких могил, никаких склепов: само по себе, без Я тело ничего не значит.
К тому же, если событие, о котором идет речь, все же случится, мое Я постарается вступить в контакт с теми, кто в этом заинтересован. (Помешать может только одно: вполне вероятно, что на другом плане или месте передо мной встанут те же самые, а то и еще более важные проблемы.) Обещать не могу, поскольку не уверен. Не сомневайтесь в одном: те, кто меня знают, в случае контакта легко определят, что это именно я.
Не хочу ни на кого навевать тоску, может быть, я просто расчувствовался. Хочется всего лишь записать свои мысли, чтобы хоть таким способом облегчить горе других в случае, если мне придется уйти. Не хочу, чтобы это случилось, не чувствую себя готовым, но в то же время гляжу на это спокойно и трезво. По крайней мере, хоть отчасти я подготовлен.
23/Х-59 г.
Пишу спустя примерно двенадцать недель после последней записи в дневнике. Четыре недели провел в больнице, остальное время поправлялся дома.
Но сначала о главном. Предыдущая запись касалась проблемы предзнаменования и жизни после смерти. Ниже привожу сопоставление сна с тем, что имело место в реальности.