[20]Рассказ Фрейда о том, как он пришел к своей теории сопротивления, открывает еще одну интересную сторону его стратегий. В своем “Автобиографическом исследовании” Фрейд рассказывает, как он обнаружил, что “было необходимо преодолеть нечто такое внутри пациента, что боролось с терапевтом”. Он почувствовал, что “затраты сил врача были очевидной мерой сопротивления со стороны пациента. Оставалось лишь перевести в слова то, что я сам уже наблюдал, и мне открылась теория подавления”. Во-первых, стратегия Фрейда по применению своего собственного субъективного ощущения усилия (“затраты сил”) в качестве “меры” чего-то находящегося внутри пациента, является довольно необычным для врача. Большинство “научных” наблюдателей стремится отделять свой собственный опыт от наблюдений в попытке добиться “объективности”. Фрейд использовал собственный субъективный опыт в качестве ключевого элемента своих “наблюдений”. Замечание Фрейда, что “оставалось лишь перевести в слова то, что я сам уже наблюдал”, вероятно, выражает самую суть его гения. Большинство из нас не считает, что так легко “перевести в слова” наши чувства и наблюдения, не говоря уже о том, чтобы найти слова, которые могли бы составить основу теорий. Как раз присущая Фрейду легкость движения между наблюдением и языком помогла ему стать значительной фигурой в истории. Движение между опытом и словами также послужило основой терапии Фрейда.
[21]Стратегия Фрейда поиска обстоятельств возникновения симптома и цели, которой он служит, является метастратегией практически любой современной психотерапии. Я написал несколько книг и работ, куда включил ряд идей и принципов Фрейда, применяемых в процессе личностного изменения (см.“Убеждения”; “Пути к здоровью и благополучию” и “Изменение убеждений с помощью НЛП”). В следующих разделах я дам обзор некоторых общих процессов изменения в НЛП и их отношений к принципам, методам и стратегиям Фрейда. Поскольку детально они разобраны в других книгах, здесь я не буду приводить стенограмму или развернутые описания применения этих техник НЛП, но покажу всю важность их значения для понимания и применения паттернов, смоделированных по Фрейду.
[22]Наблюдения и модель Фрейда удивительно хорошо совпадают с современными исследованиями мозга, которые указывают на то, что лимбическая система — это структура, соединяющая низшие функции мозга с процессами высокого уровня в коре; она связана с эмоциональными и автономными функциями, а также играет важную роль в формировании воспоминаний. Глубинные бессознательные “аффективные” процессы являются функцией лимбической системы. Сознательное осознавание, озарение (инсайт) и понимание представляют собой функцию высших участков коры головного мозга, таки, как ассоциативные области зрительных и слуховых участков коры. Если судить с позиции нейролога, получается, что Фрейд указывает, на следующее обстоятельство: некоторый опыт может быть сохранен и запомнен в низших участках мозга (лимбическая система), не достигнув высших ассоциативных участков. Эти воспоминания будут продолжать нести в себе сильное эмоциональное и физическое воздействие постольку, поскольку они неспособны достичь обширных нейронных сетей в ассоциативных участках, в которых могли бы подвергнуться “естественной коррекции” решения проблем путем связи с другими мыслями, ощущениями и способностями более высокого уровня.
[23]Этот процесс во многом сходен с понятием сублимации у Фрейда, когда одно выражение в поведении инстинкта или импульса заменяется другим. Успех сублимации зависит от степени, до которой новое поведение отвечает цели первоначального поведения.
[24]“Перенос” (трансфер) отношений может происходить точно так же, как импринтируются новые и незнакомые объекты, если они присутствуют в такой же точно ситуации, где животное первоначально импринтировало другие объекты.
[25]Я видел, как люди интернализировали и удерживали физические симптомы других значимых личностей, в качестве способа сохранения привязанности. Например, я работал с людьми, которые удерживали свою связь с отцом или матерью через аллергию, избыточный вес или даже через развитие раковой опухоли — точно так же, как это было у их родителей. Хотя здесь, конечно, могут играть роль и генетические черты, я видел, как такие симптомы исчезали или переходили в ремиссию, когда человек получал новые возможности выбора для поддержания привязанности к значимому другому.