— Вероятно, я слишком старалась вспомнить свои прошлые жизни, — сказала она мне. — Читала о Джоан Гранд и о том, что ее рассказы были в основном воспоминаниями о минувших существованиях, и мне захотелось сделать то же самое. Волновалась и переживала, а поэтому, наверное, не могла вернуться в прошлое с помощью других методов. Это способ оказался для меня просто блестящим. Я привыкла рисовать в воображении сцены для своих рассказов, и мне не надо было долго думать, когда вы попросили выбрать время и исторический период. Знала, что хочу попасть в Англию эпохи регентского правления.
Представила все себе очень ясно. Мне, конечно, сильно хотелось попасть именно в тот период, и поэтому я нервничала. Начала придумывать разные сцены — вечер в узком кругу в лондонском доме, покупки в пассаже Бэрлингтон — и другие. Наверное, мое видение было таким отчетливым потому, что я много читала об этой исторической эпохе. И только потом пришло осознание, что эти сцены всегда были мне хорошо знакомы. И уже было совсем нетрудно представить себя окруженной туманом.
Когда он стал рассеиваться, я все еще не верила, что из этого что-то выйдет. Ничего не видела, совсем ничего, но чувствовала какое-то движение. И вдруг мне стало ясно, что я плыву с закрытыми глазами. Осознав это, вдруг ощутила холод воды. Открыла глаза и поплыла к берегу. Уже почти совсем стемнело. Пустынный берег был усыпан галькой. Я знала, где лежали моя одежда и полотенце, нашла их и начала вытираться. Тут-то я поняла, что была голой, и внезапно почувствовала себя испуганной и уязвимой. Быстро оделась и пошла домой. Идя домой по хорошо знакомой мне дороге, снова почувствовала себя в безопасности. Мы — я и мой отец — жили в небольшом домике с соломенной крышей. Приблизившись к дому, я почувствовала запах дыма, поднимавшегося из трубы.
Когда открыла дверь, в лицо мне пахнуло ароматом тушеного мяса, и я вспомнила, что утром папа поймал кролика. Ужин был почти готов, а, войдя в дом, я увидела улыбающегося мне отца — но не моего из нынешней жизни. Не знаю, кто был этот человек, но точно одно: я любила его и он был моим отцом, который всегда беспокоился и заботился обо мне. Ему не хотелось, чтобы мы расставались, но мне нужно было уехать, так как я была обручена и выходила замуж.
Мария засмеялась. «Мой жених — теперь мой младший брат. Я чуть не рассмеялась, когда он вошел, но, конечно, сдержалась из приличия. Мы всегда были очень близки, и теперь мне понятно почему. Он — единственный человек из той жизни, которого я могу узнать теперь.
Я хотела выйти замуж, уехать подальше из этой маленькой деревушки, от сельской жизни. Кто бы ни мечтал! У меня не было образования, я не умела даже читать, как и Шон. Только он был не Шоном, а Вильямом, работал на ферме. Обещал мне достать луну с небес и был готов на все. Но нам никак не удавалось улучшить материальное положение.
Сыграли веселую свадьбу, на которой присутствовали все наши знакомые. Медового месяца у нас, конечно, не было, а свою первую ночь мы провели в лачуге за домом. Мы собирались провести там только одну ночь, но прошли годы, прежде чем нам удалось ее покинуть. К тому времени у нас было трое маленьких ребятишек.
Это была хорошая, счастливая жизнь, но ее омрачало мое вечное недовольство. Мне всегда хотелось большего. Шон — Вильям — старался изо всех сил, но денег всегда не хватало. Я никогда никуда не выезжала. Умерла старой, но так и не побывала нигде дальше двух миль от своего дома».
— Ты о многом сожалела, когда умирала?