— Я простой хорек, — сказал Аведой Мерек, — у меня больше вопросов, чем ответов. И вот главный вопрос: как сделать так, чтобы это не повторилось? Нет законов, нет правил.
Это должны бытьПравила Этикета,и мы научимся жить по этим правилам. Мы возвестим их всем, кого мы любим, и не только им — всей цивилизации, будь то один хорек или миллионы.
Любое мое действие, которое может причинить вред другим, я должен вначале испытать на себе.
Я обязан относиться с той же мерой уважения и доброты к равным мне, старшим и щенкам, с какой я отношусь к самому себе.
Я утверждаю, что все свободны жить, думать и веровать так, как они желают. В той же мере свободен и я.
Каждый мой день будет прожит и каждый выбор сделан ради высшей истины.
Слова Аведоя Мерека не были ни требованием, ни криком о помощи. Просто он, стоя перед выжившими, объявлял о своем собственном решении и приглашал остальных присоединиться к нему, если они того захотят.
Наблюдая с закрытыми глазами за происходящим на сцене, Хорьчиха Трилистник из сторонней свидетельницы превращалась в участницу событий. «Если другие пойдут за ним — и я пойду». В состоянии транса она ждала от него продолжения спискаПравил Этикета,по которым ее цивилизация живет и по сей день.
— Я называюсь хорьком, —прошептала Трили, —чтобы провозгласить: я никому не соперник и не враг, все мы —однасемья...
Но хорек, стоявший перед камерами и советниками, хранил молчание.
И наконец — почти шепотом:
— ...Спасибо.
И кивнул самому себе. Он не забыл ничего. «Спасибо».
Повернулся и пошел со сцены. Глянул в сторону Трили и снова кивнул, будто скорее чувствовал ее присутствие, чем видел ее.
Открылась дверь в прихожую, тень пингвина метнулась прочь. Аведой Мерек прошел через комнату, и дверь закрылась.
В состоянии транса Трилистник увидела несколько бликов на карте планеты, затем больше, еще больше. Сотни и сотни огней.
Глава 17
«Правда заключается в том, — думала Трилистник, — что ответы, которые мы ищем, находятся не вне нас, а внутри. Психология, как и всякая другая наука, есть средство обнаружить то, что мы уже знаем. Предметы материальной культуры помогают, потому что мы верим в их помощь».
Придя на следующее утро, Норки застал Трилистник свернувшейся калачиком на софе. Она просматривала свои записи, сделанные прошлым вечером.
«Если это правда, что хорьки когда-то применяли насилие, а потом отказались от него навсегда, — размышляла сыщица, — то такие повороты в характере цивилизаций совершаются скачкообразно, как результат одного крупного события, а не череды мелких, менее важных».
Аведой Мерек сказал себе: «Если некий образ жизни привел нас к ужасным событиям, можно ли продолжать жить по-старому?»
«Именноэтотмомент был поворотным», — решила Трилистник.
Далее: как можно доказать, что виденное ею в состоянии транса происходило в реальной действительности?
Трилистник встала поздно и обложила свое Кресло Нераскрытых Тайн толстыми фолиантами, большую часть которых составляла энциклопедия«Со всех лап — к знаниям».
Потом пошла в библиотеку, где погрузилась в чтение книг древней Ферры. И не нашла ничего.