— «Авиахорек три-пять», подход для посадки по приборам к ВПП три-один аэропорта Салинаса свободен. Держитесь на пяти с половиной тысячах, курс на Салинас один-ноль-семь по азимуту, курс один-девять-семь для входа в зону курсового маяка, далее свяжитесь с маркером салинасской вышки.
«Они там, наверно, бьются об заклад, что я скоро опять выйду на связь и отменю посадку, — подумала Шторми. — Попрошусь в другой аэропорт».
Не бывать этому! Перед мысленным взором Шторми вспыхнула картинка: несчастный, ни в чем не повинный щенок жует гренки и соленые огурцы — вместо порядочной хоречьей еды! «Если в Салинасе хоть минимальная видимость, ябуду садиться»,— поклялась она и… улыбнулась! Гренки и соленые огурцы!
И в этот момент четвертый двигатель чихнул. А потом — еще раз. А потом — сошел с ума. Летчица обернулась. Сноп огня, целый гигантский факел, вырвался из сопла и заполыхал прямо над крылом, в какой-то доле лапы от топливного бака. На потолке кабины замигала белыми и красными вспышками лампа пожарной сигнализации; от пронзительного визга сирены у Шторми заложило уши.
Без единого слова, даже не вздрогнув, Хорьчиха Шторми блокировала подачу топлива в четвертый двигатель, остановила винт, нажала кнопку огнетушителя и отключила смеситель и магнето.
Языки пламени скрылись в плотном облаке красного порошка, извергшегося из огнетушителя, хлопки взрывов сменились ровным гулом, уже не таким громким, как прежде. Лопасти винта в четвертом двигателе вращались все медленней и вот, наконец, замерли, словно окоченев на холодном ветру. Из сопла вытекало и развеивалось по воздуху черное масло.
Заметив, что скорость сильно упала, летчица увеличила нагрузку на остальные двигатели, чтобы не потерять высоту, и покачала головой. Почти готово… но еще не все. Ее била дрожь, но Шторми этого не замечала. Когда нужно действовать, бояться некогда, а когда все сделано, бояться уже нечего. Это Шторми усвоила давным-давно.
Вертолетик Бакстера метнулся к поврежденному двигателю. Внутри сломалось несколько шатунов — поршни прошли сквозь крышки цилиндров.
Бакстер пришел в смятение. Что это еще такое? Он этого не заказывал. Шторми встретилась с тем, кто предназначен ей судьбой. Она села в Реддинге и познакомилась со Строубом, с которым иначе разминулась бы навсегда. И на этом ее испытания на сегодняшнюю ночь должны были закончиться.
Шторми плавно дала правый крен, ложась на курс захода на посадку. Она выбросила из головы все, кроме одной-единственной мысли: сейчас ей предстоит совершить идеальную посадку по приборам.
Дождавшись, пока указатель отклонения от пеленга приблизится к центру навигационного экрана, она зафиксировалась на центральной линии. Вскоре на панели зажглась голубая лампочка: внешний маркер салинасского аэропорта. Шторми установила на«Старт»таймер захода на посадку, сверила показания альтиметра с цифрой, указанной в инструкции, потянула на себя рукоять управления закрылками и, наконец, опустила рычаг шасси.
Ничего не произошло: выключатель щелкнул вхолостую.
«Разумеется», — проворчала про себя Шторми.
Гидронасос управлялся четвертым двигателем. А двигатель вышел из строя. Придется накачивать колеса самостоятельно — через резервную систему.
«Хорошо бы все удалось с первого захода», — подумала летчица. Когда садишься на аварийной системе, убрать колеса уже невозможно.