Мне хотелось выяснить, как она могла быть сразу нами обоими, что такое альтернативное настоящее, но больше всего мне хотелось знать, что же происходит?
– Где мы? – спросил я. – Ты знаешь, отчего мы погибли?
Она улыбнулась и покачала головой. «Погибли? А с чего вы это взяли?»
– Не знаю, – сказал я. – Мы уже было зашли на посадку в Лос-Анджелесе, но тут что-то бабахнуло, и город исчез. Цивилизация в долю секунды испарилась, мы летаем над океаном, не существующим на Земле, а когда приземляемся, привидениями бродим в нашем прошлом, там нас, кроме нас самих, никто не видит, по нам ездят тележки, а мы проходим сквозь стены… (Я пожал плечами.) Если этого не считать, то и вправду непонятно, с чего я взял, что мы умерли.
Она рассмеялась. «Успокойтесь, вы живы».
Мы с Лесли переглянулись и действительно почувствовали облегчение.
– Тогда где мы? – спросила Лесли. – Что с нами произошло?
– Это нельзя назвать местом, скорее это точка бесконечной перспективы, сказала Пай. – А произошло это, скорее всего, по вине электроники. Она осмотрела панель приборов. Золотая вспышка была? Интересно. Чтобы оказаться здесь, у вас был всего один шанс на триллион. – Она очаровывала нас, мы чувствовали себя с ней, как дома.
– То есть у нас всего один шанс на триллион вернуться? – спросил я. – У нас завтра встреча в Лос-Анджелесе. Мы успеем вернуться вовремя?
– Вовремя? – она повернулась к Лесли. – Ты голодна?
– Нет.
Затем ко мне. «Хочется пить?»
– Нет.
– Кака вы думаете, почему нет?
– Волнение, – предположил я, – Стресс.
– Страх! – сказала Лесли.
– Вы напуганы? – спросила Пай.
Лесли чуть-чуть подумала и ответила с улыбкой: «Уже нет. Я бы так не сказала. Не очень-то я люблю внезапные перемены».
Она повернулась ко мне. «И много топлива израсходовали?»
Стрелка стояла не шелохнувшись.
– Ни капли! – воскликнул я, внезапно догадавшись. – Ворчун не расходует топлива, а нам не хочется ни есть, ни пить потому, что голод и жажда появляются со временем, а здесь времени нет.
Пай кивнула.
– Скорость тоже зависит от времени, – сказала Лесли. – Но мы движемся.
– Вы уверены? – Пай, вопросительно изогнув свои черные брови, повернулась ко мне.
– Не смотри так на меня, – сказал я. – Мы движемся только в нашем воображении? Только в…
Пай ободряюще улыбнулась, мол, теплее-теплее, словно мы играли в угадайку.
– …в осознании мира?
Она радостно улыбнулась. «Верно! Временем вы называете ваше движение к осознанию мира. Любое событие, которое может произойти в пространстве-времени происходит сейчас, сразу, все – одновременно. Нет ни прошлого, ни будущего, только настоящее, хотя, чтобы общаться, мы говорим на пространственно-временном языке».
– Это как… – она умолкла, подыскивая сравнение, – …как в арифметике. Как только ее поймешь, становится ясно, что все задачки уже решены. Кубический корень из 6 известен, но нам потребуется то, что мы называем временем, несколько секунд, чтобы узнать, каким он всегда был и остается.
«Кубический корень 8 равен 2, – подумал я, – а 1 равен 1. Кубический корень 6? Где-то 1,8?» И, конечно же, пока я прикидывал в уме, я понял, что ответ ждал меня задолго до того, как я задался этим вопросом.
– Любое событие? – переспросила Лесли. – Все, что только возможно, уже случилось? Так будущего нет?