Но невинность может быть невежественной - тогда она бесполез¬на. Она должна быть утеряна, вы должны быть выброшены из нее; в противном случае вы не сможете быть зрелым. И отказ от знания, и перешагивание через него являются частями зрелости, час-тями ре¬альной взрослости. Поэтому пройдите через них, но не оставайтесь там. Двигай-тесь! Продолжайте двигаться! Придет день, когда вы окажетесь за их пределами.
Вот почему тантрическую чистоту трудно понять и можно попять неправильно. Это тон-кая вещь! Поэтому распознать тантрического мудреца практически невозможно. Обычные святые и мудрецы мо¬гут быть распознаны, потому что они следуют вам - вашим стандар-там, вашим определениям, вашей морали. Тантрического мудреца трудно даже распо-знать, поскольку он перешагнул через все разделе¬ния. И на самом деле, в течение всей исто-рии человеческого развития мы ничего не слышали о мудрецах тантры. О них нет никаких упо¬минаний и записей, потому что их так трудно распознать.
Конфуций пришел к Лао-цзы. Ум Лао-цзы был умом мудреца, тантрически настроенно-го. Он никогда не слышал слова «тантра»; слова не имели для него значения. Он никогда ничего не знал о тантре, но что бы он ни говорил, было тантрой. Конфуций является пред-ставителем нашего ума, он его архипредставитель. Он постоян¬но думает в терминах добра и зла, о том, что должно быть сделано и что не следует делать. Он законник - величайший из когда-либо существовавших законников. Он пришел проведать Лао-цзы и спро¬сил его: «Что такое добро? Что следует делать? Что такое зло? Дай четкое определение».
Лао-цзы сказал: «Определения создают путаницу, потому что определения подразу-мевают разделение: это есть это, а то есть то». Вы делите и говорите, что А есть А, а Б есть Б… вы разделили. Вы говорите, что А не может быть Б; затем вы совершили разде-ление, дихотомию, а существование одно. А всегда становится Б, А всегда движется к Б. Жизнь всегда становится смертью, жизнь всегда дви¬жется к смерти, так как же вы сможете определить? Детство движется в юность, а юность движется к старости; здоровье движется к болезни, а болезнь движется к здоровью. Так, где же вы проведете демаркаци¬онную линию, чтобы разделить их?
Жизнь является единым движением, и в тот момент, когда вы даете определение, соз-дается путаница, потому что определения бу¬дут мертвы, а жизнь всегда в движении. Поэтому определения всегда ложны. Лао-цзы сказал: «Определение порождает неправду, так что не определяйте. Не говорите, что есть добро, а что - зло».
Тогда Конфуций сказал: «Что вы говорите? Тогда как можно вести и направлять лю-дей? Тогда как их можно научить? Как их сделать моральными и хорошими?»
Лао-цзы ответил: «Когда кто-то пытается сделать другого хоро¬шим, в моих глазах это кажется грехом. Кто вы такой, чтобы вести? Кто вы такой, чтобы руководить? И чем больше ведущих, тем больше беспорядок. Предоставьте каждого самому себе. Кто вы такой?»
Подобная позиция кажется опасной. Она действительно опасна! Общество не может быть основано на этой позиции. Конфуций про¬должает спрашивать, а Лао-цзы только и го-ворит: «Природы доста¬точно, не нужно никакой морали. Природа непринужденна, стихий-на. Природы достаточно, не нужны никакие привнесенные извне законы и учения. Доста-точно невинности; не нужно никакой морали. Природа непринужденна, природы достаточ-но. Не нужны никакие привнесенные законы и учения. Невинности достаточно. Знания не нужны».