- Ты прав; большинство никогда не поймет. И есть некоторые люди, которые доберутся до истины, даже если ты ничего не скажешь. Но разве ты не можешь се¬бе представить, что есть люди между этими двумя груп¬пами, на границе между ними? Если ты заговоришь, ты дашь им великий вызов, вдохновение. Если ты не заго¬воришь, они могут заблудиться. Говори для этих немно¬гих, которые как раз на границе, для тех, кто может заблудиться без твоих слов и найти свет при помощи твоих слов.
274
Психоаналитик был озабочен результатами теста Роршаха, предложенного им пациенту, у которого каждая клякса ассоциировалась с каким-то видом сексуальной активности.
- Я собираюсь изучить результаты вашего теста за выходные, и хотел бы увидеть вас в понедельник, - сказал он пациенту.
- Хорошо, доктор. Завтра вечером я устраиваю ве¬черинку. Может быть, я могу взять эти ваши непристой¬ные картинки?
275
Леонора пошла в аптеку, чтобы купить пленку. Ког¬да она вышла, она была до безумия рассержена.
- Родни, - сказала она, - пойди в этот магазин и задай этому человеку хорошую трепку!
- А что случилось, милая? - спросил Родни.
- Я сказала ему, что мне нужна пленка, - объясни¬ла она, - и у него хватило духу спросить, какого раз¬мера мой «аппарат»!
276
Один поэт ранним утром пришел на море. Был прек¬расный восход солнца, волны танцевали на утреннем солнце, холодный песок, соленый воздух… Он чувство¬вал себя таким живым, он переживал такую утончен¬ную радость, что захотел поделиться ею со своей под¬ружкой, которая лежала в больнице, она была больна и не могла прийти на пляж.
Поэтому поэт принес красивую коробку, открыл ее к лучам солнца, ветру, закрыл, запечатал, чтобы из нее ничего не пропало, и принес в больницу. Он был без¬мерно счастлив и сказал своей подружке:
- Я принес тебе что-то такое красивое, чего ты, воз¬можно, никогда не видела. Такой прекрасный восход, такие красивые волны, такой свежий воздух, такая прохлада, такая свежесть!
Он открыл коробку, но в ней ничего не было - ни солнца, ни воздуха, ни прохлады, ни свежести.
277
Американский десантник в Париже увидел у собора потрясающую свадебную процессию.
- Кто женится? - спросил он у стоящего рядом француза.
- Je ne sais pas , - ответил француз. Через несколько минут солдат вошел в собор и уви¬дел, как в него внесли гроб.
- Кого хоронят? - спросил он у служащего.
- Je ne sais pas, - ответил тот.
- Святая макрель! - воскликнул солдат. - Нена¬долго же его хватило!
278
Когда во время русской оккупации треть улиц Лейп¬цига была переименована, от кондукторов троллейбу¬сов потребовали называть и старое, и новое название улицы, чтобы пассажирам было легче сориентироваться.
На следующий день кондуктор объявил:
- Площадь Карла Маркса, бывшая Королевская Пло¬щадь. Пассажир, собирающийся выходить, крикнул в ответ:
- Auf Wiedersehen, бывшее Хайль Гитлер!
279
Холстон снял ранчо в Техасе. Однажды он подошел к Дэвису, управляющему.
- Как вы развлекаетесь здесь, в прерии?
- У нас на ранчо есть мексиканский повар, и каж¬дое воскресенье мы шестеро переодеваем его в женс¬кое платье и ведем танцевать.
- Это не для меня! - заявил Холстон. - Я таким не занимаюсь.
- Этот мексиканец говорит то же самое, - ответил Дэвис, - вот почему мы делаем это вшестером.
280
- Кто твой папа? - спросил Хрущев школьника.
- Мой папа Никита Хрущев, - ответил мальчик.
- А кто твоя мама?
- Коммунистическая партия.
- Очень хорошо. А теперь скажи, кем ты будешь, когда вырастешь?
- Сиротой.
281