Тысячи людей хотели послушать игру этого музыканта, но пришли только несколько сотен. Все они сидели как статуи, в йоговских позах, боясь шелохнуться, и вокруг стояло несколько стражников с обнаженными мечами. Это было странное зрелище. И музыкант исполнял свою музыку — он действительно был великим музыкантом, ему нигде не было равных — и через час или два несколько голов, может быть дюжина, начали раскачиваться. Король был встревожен. Этих людей задержали; когда музыка стихла, этих людей задержали. И король спросил музыканта:
— Я правильно тебя понял? Мы должны убить их?
И музыкант ответил:
— Нет. Это те люди, для которых я хочу теперь играть — только для них я хочу играть. Пусть ос-тальные уйдут, они недостойны. Я просто хотел найти этих людей, и это был единственный способ их найти. Поэтому я поставил такое условие. Это люди, которых действительно затронула моя музы-ка: даже смерть потеряла для них значение, они были опьянены, затоплены ею, они растворились в музыке, стали ею.
Да, Когда ты слышишь музыку так глубоко,
Что даже не слышишь её, но сам становишься музыкой.
В этом экстатическом слиянии с Богом не остается ни музыканта, ни вас. Остается лишь музыка. Это то, что пифагорейцы называли «божественной гармонией». Пифагор — один из наиболее глубоких мистиков Запада, он ближе всего к Востоку; это человек Востока, который случайно родился на Западе. Пифагор понял бы, что имеет в виду Кабир — когда все растворяется в музыке, и остается только музыка.
Двойственность превращается в единство. Познающий и познаваемое исчезают; остается только познание. Любящий и возлюбленный исчезают; остается только любовь. Причем любовь не как не-что статическое, а как процесс. Динамический процесс, непрекращающийся процесс. Эта музыка и
является предметом нашего поиска.
Кого мы ищем всю нашу жизнь?
Кого вы ищете? Задайте себе этот вопрос. В момент тишины, в момент медитации, направьте этот вопрос, подобно стреле, в свое сердце.
Кого мы ищем всю нашу жизнь?
Когда вы влюбляетесь в женщину, разве, на самом деле, вы влюбляетесь в женщину? Или она про-сто является для вас окном, позволяющим увидеть нечто большее, высшее? Вы любите друга: вы на-верняка увидели в нем какой-то проблеск запредельного.
В кого бы вы ни влюблялись в своей жизни, в действительности это — любовь к Богу. Внешне это выглядит иначе, вам кажется, что вы любите мужчину или женщину — но они просто окна. Вот по-чему любовь всегда кончается разочарованием.
Это все равно, как если бы вы увидели в окно восход солнца и влюбились в оконную раму. Рано или поздно вы будете разочарованы, потому что оконная рама — это не восход солнца. Она не обла-дает великолепием и красотой восхода солнца; она лишь позволяет увидеть его. Но вы привязывае-тесь к оконной раме, и тогда, в конце концов, вы начинаете думать, что вас обманули. Все влюблен-ные в конце концов приходят к этому. И, естественно, они начинают обвинять другого человека, считая его обманщиком. Все влюбленные проходят через этот опыт.