Мир полон ненависти, потому что в нем полно трусов. Мир столь безлюбовен, потому что мы ничего не делаем для того, чтобы в людях креп дух отваги. То, что мы называем отвагой, вовсе не отвага; мы создаем солдат, но солдат не отважен, он дрессирован. Мы делаем из человека механизм. Механизм не бывает отважным, он может быть только за¬программированным.
Уильям Джеймс, один из величайших американских пси¬хологов, однажды сидел в ресторане с другом, они разговари¬вали на эту же тему. Мимо по улице проходил бывший воен¬ный с корзинкой, полной яиц. Джеймс внезапно громко крикнул:
— Внимание!
Бывший военный уронил корзинку на тротуар. Вся улица была в битых яйцах. Он очень разозлился и спросил:
— Что за дурак закричал: «Внимание!»? Джеймс ответил:
— Можно крикнуть все что угодно. Но вовсе не обяза¬тельно на это реагировать.
— Я ушел в отставку двадцать лет назад, — сказал бывший военный, — и все равно я каждый раз подпрыгиваю, когда слышу слово «внимание!».
Если бы мы создали подлинный дух отваги, мир напол¬нился бы любовью. А так в нем почти нет любви. Люди бол¬тают о любви, но она не приходит, потому что основное тре¬бование не выполнено.
Месяц двенадцатый, день двадцать первый
Человеческое сознание обладает чистотой вечности, но оно, словно зеркало, покрыто множеством слоев пыли. Пыль не в силах испортить зеркало, пыль лишь скрывает способ¬ность зеркала отражать действительность. Зеркало остается все тем же, но из-за пыли оно не может функционировать.
Солнце восходит, но не для зеркала, озеро отражает луну, но в зеркале нет лунного отражения.
То же самое происходит и с нами. Наше сознание — это зеркало, наш ум — это слой пыли. Сознание должно иметь возможность отражать действительность, тогда Бог — везде. Когда сознание способно к отражению, ты познаешь Бога. Бог не нуждается в каких-то доказательствах; ты просто осо¬знаешь действительность, и во всех ее проявлениях есть Бог. Нет ни смерти, ни страданий, ни тьмы. И ты ликуешь — ты вернулся домой!
Месяц двенадцатый, день двадцать второй
Все человечество — толпа сомнамбул, лунатиков. Но как только ты становишься медитативным, осознающим, твоя жизнь меняется. Ты уже не часть толпы, ты — индивидуум. Когда приходит осознание, все меняется. Все, что ложно, — уходит; все, что истинно, — притягивает тебя. Это уже не вопрос выбора: тебе не приходится выбирать между ложью и истиной, ты самопроизвольно устремляешься к истине. Ложь становится невозможной, ты больше не споткнешься о ложь. Ты столь бдителен, что это просто немыслимо. Даже если ты захочешь сделать что-то неправильное, у тебя не получится. Ты можешь делать только правильные веши.
В осознании рождается дисциплина, внутренняя, а не на¬вязанная извне дисциплина. Все, что навязано тебе извне, превращает тебя в раба; все, что рождается изнутри, прино¬сит красоту и свободу.
Месяц двенадцатый, день двадцать третий
Все религии мира, все так называемые религии учат нас абсурдным вещам. С одной стороны, они говорят: «Отрекись от жизни ¦, иначе ты не познаешь Бога. Тебе достаточно от¬речься от мира, чтобы стать Божьим любимцем».