Позднее Шохей сказал: «Теперь никого нет. Пожалуйста, мастер, дай мне ответ».
Суиби, спустившись с дзенского сиденья, отвел Шохея в бамбуковый сад.
Снова Шохей спросил: «Теперь никого нет. Пожалуйста, мастер, дай мне ответ».
Его молчание каждый раз дает ему ответ: «Ты не понимаешь. Когда ты говоришь, что никого нет, есть ты, есть я. Когда спрашивающего нет и отвечающего нет, до тебя дойдет смысл того, зачем Бодхидхарма пришел из Индии в Китай».
Шохей продолжает настаивать. Поэтому, наконец, в зарослях бамбука,
Суиби, указывая на бамбук, сказал: «Вот этот бамбук длинный, вон тот бамбук короткий»:
Вы не заметите никакой логической связи. Логической связи нет, зато есть более фундаментальная связь. Вот что он говорит: «Бодхидхарма пришел учить «таковости». Этот бамбук длинный, ну и что же? Этот бамбук короткий, но проблемы здесь нет. Я никогда еще не слыхал, чтобы бамбук разводил дискуссии: «Почему ты длинный, почему я короткий?» Ни короткий не ощущает себя низшим, ни длинный не ощущает себя высшим. Они оба наслаждаются существованием в своей тотальности.
Так что просто будь, без сравнивания. Укоренись в своем собственном сознании, и ты будешь знать ответ, тот ответ, что не может быть дан снаружи».
Исса написал:
Вокруг очага — улыбка приветствия также и прощание.
Он говорит: начало — это также и конец, встреча — это также и расставание. Необходимо понимать эту противоречивость, эту парадоксальную природу существования. Улыбка приветствия — это также и прощание.
В очень маленьком хайку он выразил самую сущность несравнимой, несоотносимой экзистенциальности, в которой все противоречия растворяются, в которой все парадоксы встречаются; где ночь не против дня и смерть не против жизни; где никто не выше и никто не ниже; где нищий и император — одно и то же.
Это однообразие, эта таковость и есть Манифест дзен:
декларация красоты вашей индивидуальности, и в то же самое время декларация растворения этой индивидуальности во всеобщем.
Чем меньше вас, тем больше вы есть.
Если вы вообще ничто, тогда вы есть все. Это и есть Манифест дзен.
Вопрос Маниши:
Возлюбленный Ошо,
Эрих Фромм писал в эссе, озаглавленном «Психоанализ и дзен-буддизм»: «Я бы предположил, что если довести фрейдовский принцип трансформации бессознательного в сознательное, до его окончательных следствий, он подступает к понятию просветления».
Не прокомментируешь ли ты?
Маниша, во-первых, психоанализ не имеет ничего общего с дзен, и, во-вторых, дзен не имеет ничего общего с буддизмом. У него есть нечто общее с Буддой, но не с буд¬дизмом, не с доктриной, которая возникла вокруг слов Будды — философия, религия, культ.
Эрих Фромм, сам, будучи человеком психоанализа, смотрит на дзен с особой точки зрения, а это неверный способ смотреть на дзен. В дзен надо войти непосредственно — не как мусульманин, не как индуист, не как психоана¬литик, не как коммунист. Если вы уже обладаете структурой, образцом, тогда вы будете навязывать дзен такой образец. А дзен так невинен, совсем как маленький ребенок.