Сэнсэй колесил на машине по городу, автоматически поглядывая в зеркальце заднего вида и анализируя недавнюю встречу. В принципе он и в этот раз реализовал свой придуманный сценарий. Точно просчитал психологию этих людей, их возможные неадекватные реакции. Предвидел легкий шок, который вызовет его одиночное появление. Верно приковал к себе внимание брелком, умело орудуя им, словно гипнотизер блестящим предметом. Хотя это был самый обыкновенный брелок, который подарил ему один из его благодарных пациентов, побывавший за границей. Но вся суть производимого этой игрушкой эффекта заключалась в том паническом страхе, который возник в воображении участников данного спектакля. Сэнсэй только нажал на нужные психологические пружины.
Ведь как человек ни силен физически самым уязвимым его местом всегда остается сознание. В свое время на «Острове» им вбивали азы подобных манипуляций человеческой психикой. «Главное — настроить человека на нужную волну, исключить источник информации и добавить ко всему этому коктейлю немного внешнего куража. И будьте уверены, фантазия сделает свое дело незамедлительно! Воображение дорисует собственные страхи так, как не придумает самый лучший в мире сценарист фильмов ужасов… Закон человеческой натуры гласит: отсутствие знаний порождает страх, а страх включает индивидуальное воображение».
Сэнсэй предвидел кульминационный момент. Оценил и учел возможную реакцию противника. Только с Мутабором вышло спонтанно, но зато в самую точку. Хотя для такого низкого уровня эта случайность не так важна. Но все же… А в остальном — просто виртуозная работа с аплодисментами одного зрителя, коим он и являлся. Сэнсэй горько усмехнулся: «Вот жизнь, мать ее… Сам себе сценарист, сам себе режиссер, сам себе актер, критик и зритель». Ему опять вспомнились неоднократно повторяемые слова своих наставников: «Крутись, как хочешь, играй, что хочешь… Хоть умри, а дело выполни!»
Он сделал еще пару кругов по кварталам и поехал в офис. Сэнсэй поймал себя на том, что снова авто- матически контролировал движение за машиной в зеркале заднего вида. Тихо выругавшись, он подумал: «И это называется жизнью?! Сплошная игра иллюзий. Вся жизнь человеческая — игра интриг… Как была в глубокой древности, так и осталось неизменной. Только на гранях тысячелетий человек стал примерять на себя куда больше масок и чаще проявлять глупость. Потерял он себя совсем в этой дьявольской игре своего разума… Думает, надену вот эту красивую маску и наконец-то обрету долгожданное счастье. И не замечает, бедолага, как уродлива маска со стороны. Не видит он своего отражения. Ведь истинное зеркало спрятано в его душе. А где эта душа в нем находится, он и сам не знает. Знал бы, не страдал бы так, не сбрасывал старые маски и не искал бы новые…
Оттого так человек тысячелетиями мучается и не ведает покоя, что не разумеет — не бывает на свете красивых масок. Так как истинный человек, человек души — это человек без маски. Тому, кто возродит в своем разуме царство Любви, нет нужды печалиться о мире иллюзий. Ибо в нем просыпается Мудрость жизни. Кто в Любви, тот в Боге, и Бог в нем, ибо Бог и есть Любовь…
А любая маска — это уродство и возвеличивание внутренних паразитирующих чувств зверя людского. Путает он человека подлыми мыслишками, империю зла втихаря в его разуме строит, чтобы заблокировать все подходы к душе, силу ее — Любовь — уничтожить, да окончательно сделать из него животное лютое, к миру ненавистное. Проще говоря — нелюдя… Эх, люди, люди… Видели бы вы себя со стороны, какие дела в свете творите по его прихоти, какими думами маски лепите… Жаль, что только перед смертью всплывает заветное зеркальце. Но поздно тогда уже становиться человеком. Слишком поздно…»