После этой встречи тренер еще долго обсуждал данную тему со своими ребятами. Потом поехал к Бульбе и рассказал о происшедшем, правда, уже не с таким рвением, как раньше. Мартыныч впервые почувствовал под собой устойчивую почву после долгих мучительных лет «землетрясений» в его жизни и вопросах совести. Его взгляд ожил, и в голосе появилась давно забытая уверенность. Это же почувствовали в нем окружающие, в том числе Бульба. Но если бывших учеников радовало возвращение прежнего образа учителя, то Бульбу это просто раздражало. Он привык управлять потерянными личностями. Главарю банды никак не хотелось смириться с промелькнувшими мыслями, что если так дело пойдет дальше, то в скором будущем он лишится своей самой главной силы, так искусно сдерживающей страх у населения одной внушительной внешностью. С каким же пшиком он, Бульба, тогда останется? И во всем этот проклятущий Врач виноват! Это он замутил всю воду! Сколько от него уже не приятностей в последние дни свалилось на голову Бульбы! А сколько еще будет? Бульба в мыслях рвал и метал. Но новая информация о большой крыше быстро охладила его пыл, словно перевернутый ушат с ледяной водой.
— У него очень серьезная крыша, — докладывал тренер.
— И кто же? — ехидно спросил Бульба.
— Да он под… э-э-э… кличка у него такая грозная… Ну, нерусский… Я о нем много раз еще при Союзе слышал… Он тогда «держал» всех, а сейчас тем более…
— Вор союзного значения, — уважительной многозначительно добавил «смотрящий», так, на всякий случай. А вдруг завтра сменится местная власть?! Интуиция ему подсказывала, что в таких щекотливых ситуациях лучше лишний раз отозваться подобающе уважительно о «птицах высокого полета».
— Да, да, — подтвердил тренер. — Так вот, Врач конкретно с ним работает… Серьезный мужик Врач. Ему наши силы, что семечки… Он даже один на «стрелку» приехал. Да и чего ему бояться, если такая крыша, — тараторил восхищенно Мартыныч.
Тренер уверенно расписал Бульбе могущество Врача, исходя из услышанного и увиденного на сегодняшней встрече. Конечно, делал это он и в своих тайных, корыстных интересах, зараженный идеей о собственной фирме. Но самое удивительное было то, что «смотрящий» все подтверждал.
Такими вот общими усилиями перед Бульбой вырисовывался портрет всесильного Врача, под крышей какого-то Мутабора из Самых верхов воровской среды, о которых Бульба с его мелким масштабом экономическо-хулиганских преступлений и слыхом не слыхивал. Но раз «смотрящий» кивает, а он мужик бывалый, судя по его рассказам, то, значит, он знает… А раз он знаком с Мутабором, то дело совсем жареным пахнет. С ворами шутки плохи. Кому известно, что там творится в верхах?! Может, Кронос — это всего лишь звено в золотой цепочке Мутабора и чем-то ему не угодил? И тот проверкой исподтишка прощупывает? Или подмогу прислал? Черт ногу сломит в их играх! В любом случае Бульбе стало понятно одно: в случае чего, именно его сделают козлом отпущения. Вот и думай, говорить Кроносу о Мутаборе или нет… Ускорить или затормозить свое перевоплощение в новый рогатый, вонючий облик… Нет уж, лучше рот на замке держать. Воспользоваться советом самого же Кроноса.
Даже если все и не так паршиво, как он предполагает, то Кроносу, по большому счету, по барабану, кто будет управлять городом, лишь бы доход от этого шел солидный. И на последней встрече он прямо так и намекнул: «В стаде волков выживает сильнейший. А если волк слабый, его просто загрызают. Кому он нужен, если нюх свой потерял?!» Вспоминая эти слова, Бульба от злости до боли закусил губу. Надо было что-то срочно предпринимать, дабы проскочить между двух огней и остаться целехоньким. Главарь банды понял, что если в ближайшее время он не сможет привлечь Врача на свою сторону и подключить его к своей деятельности, то скоро потеряет не только свой авторитет, но не сумеет спасти собственную шкуру.
* * *