— Почему отсутствует? Отнюдь. Конечно, бывают в истории случаи, когда тело живет без души, но они единичны. Кстати, редкостный пример — наш Люка. А в основном души, конечно, присутствуют, только доступ к ним наглухо забит тоталитарной властью животного начала в мыслях человека. Но тут вопрос даже не в присутствии души, все гораздо глубже. Почему именно эти души оказались в телах деградирующего рода…
Машину сильно тряхнуло. Пошла ухабистая дорога лесных проселков. Сэнсэй некоторое время сосредоточенно вел автомобиль и, выехав на ровную дорогу, продолжил:
— Так вот, о Чике. В мединституте у него разыгрался половой «аппетит». Это понятно. В восемнадцать—двадцать пять лет половой инстинкт и, соответственно, связанные с этим психозы проявляют себя сильнее всего. Как говорят нынче ученые — гормоны в голову бьют. В этот период у Чики утверждается комплекс садизма. Он стал испытывать наслаждение от ненасытной жажды власти и своей половой силы и блаженствовал, развлекая себя сексуальными на- силиями в извращенной форме и страхами очередной партнерши-«жертвы». Из мединститута Чика «вылетел» именно из-за своего сексуального садизма. Находясь в экстазе во время половой связи с однокурсницей, он начал резать ее тело бритвой. Вид крови его еще больше опьянял. Но девушка смогла вырваться и убежать. Чику тогда не судили, так как его бабушка постаралась замять дело до суда. А зря! Сколько людей от него потом еще пострадало… Ну, а дальнейшая жизнь Чики закрутилась на волне преступных деяний, пока его не нашел Кронос. Как говорится, свой своего чует по запаху… До этого Чика успел жениться. Но вскоре выяснилось, что детей у него никогда не будет. Вот тогда у него и окончательно «сорвало крышу». В предсмертной агонии своего рода Чика возненавидел всех и вся. А тут подвернулся подымающийся Кронос с беспределом власти. И Чика получает то, к чему стремился всю свою сознательную жизнь, причем в открытом виде: кровь, тела и безграничная власть над собственными жертвами. Естественно, после такого «подарка» он был предан Кроносу, как собака… Но как бы Чика ни «разделял и властвовал», как бы «глубоко ни дышал», перед смертью, как говорится, не надышишься. Особенно если это смерть рода.
Сэнсэй с Вано подъехали к поселку Люки со стороны леса. Не доезжая метров пятьсот, Сэнсэй потушил фары. Дом Люки по-прежнему угрюмо стоял на окраине. Но сейчас возле него наблюдалось некоторое оживление. Вано вызвался сходить в разведку. Он бесшумно пробрался к дому. Темнота скрывала Вано с головы до ног, делая его своей невидимой частью. Возле ворот Люки стояли две машины. Вано подполз к ним совсем близко. В одной из машин сидели люди и играли в карты, щурясь в тусклом свете салона. Видимо, они давно поджидали хозяина дома, и такое времяпрепровождение им изрядно надоело. Вано послушал их ленивые реплики и уже собирался уходить, как внезапно у кого-то из картежников зазвонил мобильник.
— Да, — послышался голос и тут же изменился. — Что?! Люка?! Ясно… Ясно… Едем!
Выругавшись по-черному, он сообщил остальным находящимся в машине:
— Твою мать, Люку завалили! Тремовы только что обнаружили его у себя в кабинете…
В салоне повисла немая тишина. Лишь приглушенная музыка доносилась из приемника. Эта новость явно шокировала присутствующих.
— Ну, чего расселись! Быстро по машинам! — рявкнул тот же голос.