Немного помолчав, Вано сказал:
— Да, Чика, конечно, сволочь порядочная.
— Да и Люка не лучше.
— Как там говорят: человек, не умеющий думать, опасен только тогда, когда что-нибудь придумает.
— Это точно… А знаешь, Люка в психушке лежал неспроста. Он — плод кровосмешения, причем второго поколения. Его отец женился на дочери своей двоюродной сестры.
— Тьфу ты, погань! Прямо как родители у Адольфа Гитлера.
— Вот, вот.
— Да, кровосмешение — тяжкий грех. Люди даже не понимают, что такими смешанными браками подписывают кровью договор с дьяволом. И откуда берется такая «любовь»?
— Полная дегенерация, болезненная привязанность, психологическая фиксация на обожаемом объекте — вот тебе и преувеличенная болезненная любовь между родственниками, от которой один шаг до половой связи.
— Хитер дьявол! Надо же, как прячется за такими благородными, на первый взгляд, человеческими чувствами и порывами, в конечном итоге доводя их до полного абсурда и крайности…
— И вот, пожалуйте, результат, — соглашаясь, продолжал рассуждать по-своему Сэнсэй. — Наслоение генетических характеристик. Одни характеристики переразвиты за счет недоразвитости других. Природа таких вещей не прощает. Воплотили в жизнь свои абсурдные мысли — получите плод вашего больного воображения: дегенератов, психов, душевно неуравновешенных людей… В итоге — вот вам безумцы, гении, идиоты. Только почему-то последних гораздо больше, чем всех остальных вместе взятых…
— Поэтому православная церковь запрещает браки между родственниками, вплоть до седьмой степени родства, — вставил отец Иоанн.
— И еще говорят о случайности, — в задумчивости размышлял вслух Сэнсэй, Словно не обращая внимания на его слова. Не бывает случайностей! Случай — это всего лишь закономерное следствие неконтролируемых мыслей.
— Правильно, — согласился отец Иоанн и заговорил о своем наболевшем: — Ты знаешь, я сам поражаюсь, о чем люди говорят на исповеди. Такое впечатление, будто они с утра до ночи думают лишь о зле, живут со злом, окружают себя злом и творят сами это зло. Каждый, конечно, по-своему. Они точно слепые котята, постоянно пищат и совершенно не видят окружающую красоту. Хорошее принимают как должное. Плохое — как кару. И плохое всасывают в себя моментально. Будто их сознание настроено на работу в отрицательной волне. А в церковь они приходят, можно сказать, в самый пик этого всплеска.
— Естественно. Потому что душа присутствует в теле каждого человека, за очень редким исключением. А в период отрицательного всплеска она также активизируется в противостоянии животному началу.
Разговор вновь перешел в русло вечной человеческой тематики, которую отец Иоанн с большим удовольствием всегда обсуждал с Сэнсэем. В этих беседах он всегда черпал нечто новое для себя, хотя был вполне начитанным и грамотным человеком. Но такой бальзам для собственной души он находил только в Сэнсэе.
После небольшой паузы Сэнсэй, перешел к обсуждению насущной темы серых будней.
— Да уж, — произнес отец Иоанн, когда разговор опять коснулся киллеров. — Чика и Люка — это еще хуже, чем ядовитая выродившаяся пшеница — плевела.