EzoBox.ruБиблиотека эзотерики

Вначале вижу маму, сидящую на диване. Я из-за чего-то злюсь на нее. Злюсь это мягко сказано. Я просто в бешенстве! Я кричу на нее, но что именно не помню. Ругаюсь, размахиваю руками. Потом обливаю ее чем-то белым. Вижу эту тягучую жидкость на ее одежде, на лице. Словно от этого, она замирает и опускает голову. Мне кажется, что она потеряла сознание или даже умерла. На мгновение мне становится страшно – что же я наделала? Но она снова поднимает голову и я продолжаю ругань. Из всех своих слов помню одну фразу, скорее даже только смысл ее, что-то вроде этого: "Кто же для тебя это сделает, если не я?" или "От кого же кроме меня ты можешь ждать помощи?" Примерно так. Далее вместо мамы вижу свою бабушку. Картина с руганью повторяется, только ее я ничем не обливаю. Ни бабушка, ни мама, в ответ мне не произнесли ни слова. Или просто не смогли, потому что я кричала без умолку.

Мы идем по городу, где живет моя бабушка. Видим огромный столб черного дыма. Я говорю: смотрите, пожар! Мы подходим к дому, и я вижу, что ее окна полностью выгорели. Мне страшно. В квартире все черное и обгоревшее. Мы поднимаемся на этаж, и я слышу, как в квартире кто-то надсадно воет. Я понимаю, что это бабушка, которая, обгорев, превратилась в монстра. Просыпаюсь с ужасным чувстом отвращения, вины, жалости. (Когда записывала, поняла, что это похоже на эпизод, где главный герой сражался с монстром – ее, монстра, вой. И там тоже это была материнская фигура – Урсула Ле Гуин, Порог)

Следующий сон. Мы с мужем сидим в моей детской комнате. Там много народу, какая-то суета. В т. Ч. , моя тетка присуствует. Я на него обиделась за что-то, глупое как всегда. Он пытается меня урезонить, сажает на колени, что-то говорит умиротворяющее. Я понимаю, что сморозила глупость, но не знаю, как вылезти из этой ситуации сохранив лицо. На мне розовая кофта и юбка какая-то странная – как штаны от спортивного костюма.

Вижу мою бабушку, которая умерла почти 20 лет назад. Она стоит по середине комнаты и что-то очень энергично говорит. Выглядит она очень для себя не обычно. Яркий, интенсивный макияж и высокая прическа из пышных, седых волос. Волосы у нее были такие, но подобные прически она не носила. И волосы седые только наполовину во сне.

А иакияж, пожалуй, и не макияж, а какой-то боевой раскрас. Такое впечатление, что он чрезмерен, чтоб обратить на себя внимание.

За мной в деревне следят трое – 2 девушки и юноша. Они в длинных плащах, масках и выглядывают постоянно из-за дома. Чувствую что они меня боятся. В один прекрасный момент мне это надоедает и я бегу за ними, догоняю их в саду. Срываю маски, они падают передо мной и говорят, что сейчас мне что-то покажут.

Подводят к шатру под яблоней, я бы даже назвала это языческим капищем что ли… явно место поклонения чему-то. И люди эти смотрели на меня с неким почтением, как-будто я имею отношение к этому "капищу". Шатер стоит над свежевырытой ямой, в которой как стальной котлодец, а в нем хозяйственная сумка (прям как в сказке – яйцо в утке, утка в зайце и тд)… и тут меня осеняет, что в этой сумке спрятано тело умершей бабушки, которое мы с папой похоронили почему-то тайком в саду. Я зову родителей и оставляю их разбираться с ними. Сама иду на огород.

Грядка клубники заросла сорняками, и даже декоративными кустами. Начинаю полоть, какая-то девушка мне помогает. Причем самое интересное, что издалека видела сквозь сорняки несколько спелых ягод, а в близи их нет. При прополке натыкаюсь на большое количество улиток, причем их надо сохранять и заботиться о них… наливаю им воду зачем-то. И уже к концу прополки ясно, что тут главное не забота о клубнике, а именно об улитках.