EzoBox.ruБиблиотека эзотерики

Место на кладбише я как будто с какими-то четвермя девчонками в доме деревянном двухитажном но вижу толко первый итаж он пустои и толко одно зеркало на стене икак будто я смотрюс в него и закручиваю волосы свои на плойку. А девчонки на улице дом без двери а они за стеной но я их хорошо слышу. И один мужчина их охраняет. И я слышу как они говорят между собой что появился убица какои то и убил старушку и еше кого-то. И вдруг я вижу туфли убитои старушки черные. И резко мы идем к земле и как буд то много ухоженных могилок маленких(а дом стоит посередине кладбиша как на плошади. И это все ночью)и я с какой-то из этих девченок начинаю раскапывать эти магилки одни за другой и вижу чисто черную землю. И из каждои магилки мы достаем каробки открываем ее и там чистый лист мы его викидиваем а за ним книга на половину стлевшая и так во всех могилках. И тут я дохожу до последней и там нет коробки я вион как я беру в руки землю, а та девочка она тоже берет земле и начинает сыпат мне на голову. И тут я проснулась

В общем снится мне сегодняшней ночью СОН. (А сегодня пятница, 15 декабря, т. Е СОН мне снится с четверга на пятницу… Есть же в этом что-то загадачное?!)

А во СНЕ я и друг моего парня почему-то находимся в больнице (не болеем, а просто проходим медкомиссию), выходим из поликлиники и у него вместо куртки какая-то странная белая одежда (халат – не халат?) и мы с ним идем по ж/д путям (которых в принцпе там никогда не было и быть не должно!!), он мне что-то рассказывает (я слушаю его краем уха), садит меня на электричку и я еду домой. Как приехала, мы с моей старшей сестрой и ее маленькой дочуркой идем пешком на кладбище (а уже вечер, а пешком мы никогда туда не ходили и это для меня странно). И потому что мы не на машине, мы видим то, чего раньше не видели – старинные склепы, как будто остатки какой-то войны. Тут рядом с нами вспыхивает огонь, мы прячемся в этих склепах, а они будто не склепы, а какие-то руины (война же ведь!). Недалеко слышатся выстрелы, их много, мы видим каких-то людей (солдат), которые отстреливаются от других. Я объясняю сестре и плеяннице, что это как бы война. Тут много раненых, много крови, мы пытаемся убежать, под ногами развалины здания, огонь, обгоревший кабель по которому солдаты передают сообщения с просьбами о помощи…

На наших глазах убивают одного за другим, уже почти темно, но я знаю (но не вижу), что если обогнуть сопку, будет солнце. А тем временем около нас погибают раненые солдаты, один за другим, мы пытаемся убежать из этого ужаса, попутно рассказывая племяннице, что это война, но блуждаем в лабиринтах разрушенных, обгоревших зданий, через трупы солдат, по пеплу…

Наконец мы идем уже по самому кладбищу, где непривычно много людей (живых, слава Богу!), идем до НАШЕГО места (не знаю, почему оно НАШЕ, но оно очень знакомое), читаем стихи корейской девушки, выбитые на ее же могильной плите (плита необычно высокая и чистая, хоть и темная) и рассказываем племяннице, что когда мы здесь ездим на машине, мы не успеваем прочесть эту надпись, а сегодня (вот какой хороший день!) – мы наконец ее прочитали! А дальше – дальше мы проходим мимо, идем по дороге между могил, встречаем всё больше и больше людей, таких же как мы – испачканных в саже, с садинами на теле…

Всё. Вот это мой СОН.