Кто-то из другого ашрама спрашивает: «Прав ли я, утверждая, что различие между нами в том, что мы приписываем реальность миру, а вы — нет?»
И Шри Бхагаван прибегает к юмору, чтобы предотвратить дискуссию: «Наоборот, так как мы говорим, что Бытие есть Единое, то приписываем полную реальность миру и более того — мы приписываем полную реальность Богу; но, утверждая существование троих*, вы даете только одну треть реальности миру и оставляете лишь одну треть реальности Богу».
Каждый присоединяется к смеху, но несмотря на это, кто-то из преданных вступает в дискуссию с посетителем, и тогда Шри Бхагаван замечает: «В таких обсуждениях пользы немного».
Если вопросы задаются на английском языке, то он отвечает через переводчика. Хотя Махарши бегло не говорит по-английски, но все понимает и останавливает переводчика при малейшей неточности.
Будучи доктринально едины, ответы Шри Бхагавана направлялись конкретному человеку,adhominem*, значительно меняясь в зависимости от спрашивающего. Христианский миссионер спросил: «Бог — это личность?» И Шри Бхагаван, не ущемляя доктринуадвайты, пытается облегчить ему ответ: «Да, Он всегда Первое Лицо,Я, постоянно стоящее перед вами. Если вы отдаете предпочтение мирскому, то Бог кажется отступающим на задний план; если же вы все отбросите и будете искать только Его, то Он один останется какЯ, Атман».
Кто-то интересуется, вспомнил ли миссионер, что «Я» — то имя, которое Бог провозгласил через Моисея**. Шри Бхагаван иногда отмечал превосходство «Я ЕСМЬ» как Божественного Имени.
Обычно только вновь прибывшие задают вопросы и получают разъяснения. Ученики спрашивают редко, некоторые из них — никогда. Объяснения — не есть само обучение, а только указатели к нему.
Четверть пятого. Шри Бхагаван растирает свои негибкие колени и ноги и тянется к посоху. Иногда требуется две или три попытки, чтобы подняться с кушетки, но он никогда не примет помощи. В течение двадцати минут его отсутствия Холл заново чистится и на кушетку кладутся покрывала.
Где-то через десять или пятнадцать минут после его возвращения начинается пениеВед, а затемУпадеши Сарам, «Наставления в тридцати стихах» Шри Бхагавана. Это единственный пункт, в котором Шри Бхагаван отвергал ортодоксальную точку зрения, ибо, строго говоря, только брахманам разрешено слушать пениеВед. Здесь же все вели себя одинаково. На вопрос о пользе этого он ответил просто: «Звук пения помогает успокоить ум». Махарши тоже совершенно определенно говорил, что знать смысл нет необходимости. Здесь — практическая иллюстрация к уже сказанному о «медитации», которую он предписывал. Это не мысль, а обращение ума вовнутрь, к сознаванию по ту сторону мысли.
Пение продолжается около тридцати пяти минут. Пока оно длится, Шри Бхагаван часто сидит неподвижно, его лицо твердо, неподвижно, величественно, словно высечено в скале. После того как пение заканчивается, все еще сидят до шести тридцати — времени, когда женщины, как ожидается, покинут Ашрам. Некоторые из мужчин остаются еще на час, обычно в молчании, время от времени беседуя, напевая тамильские песни. После этого — ужин, и почитатели расходятся.