Первым предчувствием Рассвета был отблеск сияния Аруначалы. Школьник Венкатараман ничего не читал о религиозной теории. Он знал только, что Аруначала — очень святое место, и это должно было стать предчувствием судьбы, потрясшей его. Однажды юноша встретил одного из старших родственников, которого знал в Тиручули, и спросил, откуда тот прибыл. Старик ответил: «С Аруначалы». Внезапное осознание, что святая гора была реальным, осязаемым местом на земле, которое люди могут посещать, захлестнуло Венкатарамана таким благоговением, что он смог только, запинаясь, пробормотать: «Что! С Аруначалы? Где он?»*
Родственник, удивленный в свою очередь невежеством неопытного юноши, объяснил, что Аруначала — это Тируваннамалай.
Шри Бхагаван позднее сослался на этот эпизод в первой строфе своих стихов «Восемь строф Аруначале».
«Слушайте! Он стоит как бесчувственная Гора. Его действие таинственно, недоступно человеческому пониманию. С возраста наивности в моем уме сияло сознание, что Аруначала был чем-то исключительно величественным, но даже когда мне довелось узнать от другого, что Он — то же, что и Тируваннамалай, то я не осознал Его значения. Когда Он привлек меня к Себе, успокаивая ум, я подошел близко и увидел Его стоящим недвижимо».
Это событие произошло в ноябре 1895 года, незадолго перед шестнадцатилетием по европейскому исчислению и семнадцатилетием по индийскому. Второе предчувствие пришло вскоре после него. Теперь оно было вызвано книгой. Снова была волна сбивающей с толку радости при ощущении, что Божественное можно проявить на земле. Его дядя достал экземплярПерия пуранам —историй житий 63 тамильских святых. Венкатараман получил книгу и, прочитав, был захвачен экстатическим восторгом, что такая вера, такая любовь, такая божественная пылкость возможны, что была такая красота в человеческой жизни. Рассказы об отречении, ведущем к Божественному Союзу, вселили в него благоговение и чувство подражания. Нечто более великое, чем все грёзы, чем все стремления, здесь было провозглашено реальным и возможным, и это открытие заставило его трепетать в счастливой признательности.
С этого времени струя осознания, или сознавания, которую Шри Бхагаван и его преданные определяют как «медитация», начала пробуждаться в нем. Не сознавание чего-либо кем-то, лежащим по ту сторону двойственности субъекта и объекта, но состояние блаженного сознания, превосходящего сразу и физический и ментальный планы, и, однако, совместимого с полным использованием физических и умственных способностей.
Глава 2
Пробуждение
Эта струя сознавания, лелеемая непрерывным усилием, всегда становится более сильной и более постоянной, пока в конце концов не приводит человека к Самореализации, ксахаджа самадхи, состоянию, в котором чистое и блаженное сознавание неизменно и непрерываемо, но все-таки не угрожает обычным восприятиям и активностям жизни. В действительности очень редко это Осуществление достигается в течение земной жизни. В случае Шри Бхагавана оно произошло только несколькими месяцами позднее*и без поиска, без приложения усилия, без сознательной подготовки. Сам он описал случившееся так.