— Да, — при этом он повернулся и посмотрел на Пятьдесят-Три. — Если ребенок родится мертвым, то это нисколько вам не поможет, поскольку тогда вам придется вернуться сюда на том основании, что ваше нежелание содействовать нам и ваша непримиримость станут причиной того, что женщина потеряет своего ребенка. Я еще раз призываю вас — для вашей же пользы, поскольку лично нам это безразлично, — оказывать нам больше содействия. Это значит, что вы должны умерить свой темперамент. Иначе нам придется просто вышвырнуть вас отсюда куда угодно, словно какой-нибудь мусор.
Женщина встала из-за стола, немного поколебалась, а затем, обращаясь к Пятьдесят-Три, сказала:
— Пойдемте со мной.
Председатель кивнул и тоже поднялся на ноги. Доктор коснулся руки Пятьдесят-Третьего и молвил:
— Следуйте за ними. В добрый час!
Неохотно, словно ему предстояло идти на казнь, Пятьдесят-Три с трудом встал на свои вдруг ставшие ватными ноги и направился вслед за женщиной в соседнюю комнату. Обстановка здесь была совсем иной. Казалось, все стены переливались огнями, мерцавшими за матовым стеклом. Повсюду было огромное множество ручек управления, кнопок и выключателей. Пятьдесят-Три вдруг подумал, что попал на какую-то электростанцию, однако прямо перед ним стоял странный стол очень необычной конструкции. Как оказалось, он полностью повторял контуры человека — очертания его фигуры, рук, ног, головы и всего остального. Женщина сказала:
— Ложитесь на стол.
Немного поколебавшись, Пятьдесят-Три пожал плечами и быстро забрался на стол, отмахнувшись при этом от доброжелательной руки доктора, который попытался помочь ему. Лежа на столе, он ощутил удивительную вещь: оказалось, этот стол мог в точности принимать форму его тела. Никогда в жизни он не чувствовал себя удобней, чем здесь. Стол был теплым. Посмотрев верх, он обнаружил, что его зрение стало не столь ясным, каким оно было прежде. Все вокруг казалось расплывчатым. Теперь он едва различал неясные силуэты, что виднелись у стены напротив. Неясными, холодными и безразличными глазами он разглядывал стену и думал о том, что никак не может разобрать, чей это силуэт маячит перед ним. Похоже, это была женская фигура. Недолго думая, он решил, будто эта женщина лежит в кровати. Затем, когда он присмотрелся тусклыми, безжизненными глазами, ему показалось, что кто-то сдергивает с него простыню.
Вдруг до него донесся чей-то искаженный голос:
— Кажется, все в порядке. Я подтверждаю, что он совместим.
Все это было очень странно, очень. Пятьдесят-Третьему казалось, что он находится под наркозом. У него не осталось ни желания сопротивляться, ни опасений, ни одной ясной мысли. Он просто лежал на столе, который точно копировал его формы, и не понимал, кто были те люди, которых он так хорошо знал раньше. То были доктор, председатель и женщина.
Он едва различал их слова:
— «Совместимая основная частота», «температурная инверсия», «период синхронизации и стабилизации».
Вдруг он улыбнулся, словно во сне, и мир чистилища ускользнул от него. И он навсегда забыл об этом мире.
Наступила долгая тишина, которую нельзя было назвать тишиной. В этой тишине он хотя и не слышал, но ощущал некие вибрации. А затем внезапно ему показалось, будто его втолкнули в золото утренней зари. Он увидел перед собой неземную красоту, которой никогда не мог видеть прежде. Казалось, он стоял в смущении и полузабытьи среди великолепного, приятного сердцу пейзажа. Вдалеке виднелись высокие шпили и башни, а вокруг него было много людей. Ему почудилось, будто прекрасная женская фигура подошла к нему и сказала: