По словам большинства руководителей, новые сотрудники совершенно уверены в «неотъемлемости своих прав». Их отношение к работе можно выразить следующим высказыванием: «Я знаю, кто я такой, и не собираюсь менять себя в угоду требованиям начальства. Меня должны воспринимать даже с проколотыми ушами, татуировками на руках и в сандалиях на босу ногу. Моя жизнь вне работы для меня важней всего, и вам не стоит рассчитывать, что я принесу свое свободное время в жертву Золотому тельцу. Я— ценный сотрудник и надеюсь, что мне обеспечат условия для роста и развития. Если вы будете поручать мне однообразные задания, я быстро потеряю интерес к работе и заскучаю. Я рассчитываю на быстрое продвижение по службе и хотел бы иметь возможность развивать свои способности и тем самым повышать свою ценность как работника».
Выслушав своих клиентов, я не могла не согласиться с тем, что эти молодые люди действительно слишком уверены в «неотъемлемости своих прав». Интуиция мне подсказывала, что это закономерное следствие массового появления на рынке труда повзрослевшихИндигосо всей их независимостью, нетерпимостью, скептицизмом и углубленностью в свой внутренний мир. И, конечно же, рынок это сразу ощутил.
Корпоративная культура многих компаний основывалась на совершенно иных ценностях и принципах. В течение многих лет «беби-бумеры» и представители «Поколения X»
[26]были счастливы иметь любую работу и ради карьерного роста с готовностью трудились с утра до вечера, приспосабливаясь к любым требованиям работодателей. Они научились смиряться с некоторыми проявлениями бюрократизма, и хоть считают управленческую иерархию несовершенной, воспринимают ее как необходимость. Они тратили время и силы на развитие своих лидерских качеств, повышение профессионального уровня и совершенствование рабочих процессов. Однако поколение, идущее им на смену, видимо, собирается не просто поставить под сомнение существующий порядок, но и подорвать самые его основы. Что же делать?
Я решила посмотреть, что пишут в Интернете о «Поколении Y», как стали называть новую демографическую группу. Я предположила, что между «Поколением Y» иИндигосуществует некая связь. И действительно, мое исследование показало, что «Поколение Y» — это еще одно названиеИндиго, появившихся на свет между 1980 и 1994 годами.
Без сомнения, люди этого поколения — а только в США их 60 миллионов — радикально отличаются от своих предшественников:
— Каждый третий из них не является представителем белого населения Америки. — Половина воспитывалась в неполных семьях. — У 80 % работающие матери.
— У более чем 2 % один или оба родителя отбывали тюремное заключение. — Более половины молодых людей в возрасте от 20 до 24 лет бросают работу, не продержавшись на ней и года, то же самое касается 78 % юношей и девушек в возрасте от 16 до 19 лет7.
Жизнь «Поколения Y» —Индиго— напоминала сущий ад. Они крайне остро ощущают несовершенство человеческой природы в самых разных проявлениях, будь то злоупотребление властью нечистоплотными политиками или безудержное насилие в низших слоях общества. Такое качество, как порядочность,Индигосчитают скорее исключением из правил и уверены в продажности правосудия. Они скользят по тонкой грани между жестким реализмом и циничным разочарованием. Если беби-бумеры никогда не ставили под сомнение авторитет власти, то дляИндигоэто настолько бессмысленное понятие, что о нем не стоит и говорить.