Никакой обычный человек, действуя автоматически и без всякого намерения, не может оказать даже сотой части тщательно направленного влияния духовного учителя, но множество таких людей может в некоторой мере компенсировать этот недостаток индивидуальной силы. Таким образом непрестанное, хотя и незаметное давление, оказываемое на нас мнениями и чувствами тех, кто рядом с нами, часто заставляет нас без нашего ведома усваивать многие из их предрассудков. Человеку очень нежелательно всегда оставаться среди одних и тех же людей и всё время слышать одни и те же мнения. Настоятельно необходимо знать что-то и о других взглядах, ведь только так можно научиться видеть хорошее во всём. Лишь основательно понимая позиции обеих сторон в каждом деле, можно составить мнение, которое заслуживает хоть какое-то право называться настоящим суждением. Предвзятый человек обязательно и всегда оказывается невеждой, и единственный возможный для него способ рассеять своё невежество — выйти из своего маленького узкого круга и учиться смотреть на вещи самостоятельно, стараясь увидеть их такими, каковы они есть, а не такими, какими представляют их те, кто ничего о них не знает.
Путешествия
Степень, в которой влияют на нас окружающие люди, можно осознать, лишь на время поменяв это окружение, и самый действенный метод сделать это — отправиться в другую страну. Но путешествовать по-настоящему — это не проноситься галопом из одного гигантского караван-сарая в другой, общаясь лишь со своими соотечественниками и брюзжа по поводу любых обычаев, отличающиеся от обычаев нашего «маленького Пэдлингтона». Скорее, это значит спокойно пожить в стране на протяжении некоторого времени, стараясь по-настоящему узнать и понять её народ, изучать обычаи и выяснять, почему они появились и что в них есть хорошего, вместо того, чтобы с ходу осуждать их только потому, что они не наши собственные. Человек, путешествующий так, скоро распознает характерные черты разных народов и поймёт фундаментальные различия между англичанином и ирландцем, индийцем и американцем, бретонцем и сицилийцем, в то же время сознавая, что на них следует смотреть не с точки зрения того, кто из них лучше, а кто хуже, но как на разные цвета, составляющие одну радугу, как на разные движения, которые все необходимы в качестве партий великой оратории жизни.
У каждой расы
[21]есть своя роль по предоставлению эволюционных возможностей для тех «я», которым требуется именно её влияние, и которым недостаёт именно её характеристик. За каждой расой стоит могущественный ангел, расовый дух, который под руководством Ману сохраняет её особые качества и ведёт её по предначертанному для неё пути. Когда в схеме эволюции появляется потребность в новом типе темперамента, рождается новая раса, а когда все «я», которым эта раса могла принести пользу, проходят через неё, она вымирает. Влияние расового духа основательно проникает страну или область, на которую простирается его власть, и естественно, это является фактором величайшей важности для любого путешественника, который хоть сколько-нибудь чувствителен.
Обычный турист слишком часто бывает заключён в тройную броню агрессивных расовых предрассудков; он столь полон чувства превосходства по поводу предполагаемых достоинств его собственной нации, что неспособен увидеть хорошее ни в какой другой. Но более мудрый путешественник, охотно открывающий своё сердце действию высших сил, может получить из этого источника много ценного и поучительного опыта. Но для этого он должен сначала сам развить верное отношение; он должен быть готов скорее слушать, чем говорить, учиться, а не хвастаться, ценить, а не критиковать, и стараться понять, а не поспешно осуждать.