«Совершенный транс должен быть сознательным полётом души в высшее состояние, из которого она должна вернуться отдохнувшей, набравшейся сил и способной на более широкие мысли и более благородные и свободные дела, сильнее и совершеннее владея собой. Применять слово «транс» к проявлениям полусознательных ментальных аберраций людей, чья чувствительность делает их доступными месмерическому контролю со стороны воплощённых или развоплощённых умов — значит распространять ошибочное представление, которое должно было уже давно быть опровергнуто. С распространением развития медиумизма всякую и каждую разновидность и степень проявления подсознательного стали называть «трансом», хотя с настоящим трансом развитого мистика старых оккультных школ они имеют не больше сходства, чем наркотический сон — со здоровым сном, при котором происходит восстановление сил. Гипнотический транс столь же вреден для души, как постоянное употребление наркотиков — для тела. Во плоти находится магнетизёр или нет, результаты буду те же самые; так что вошедшее в привычку использование магнетизма, чтобы вызвать сон или «транс», есть зло.»
Он точно описывает, как умершие низшего сорта толпами собираются на сеансах, и как так называемые духи-руководители вовсе не всегда оказываются достаточно сильны, чтобы не подпускать вредные влияния. Также он даёт ясное предупреждение насчёт того, как легко идеи земных исследователей смешиваются с откровениями, полученными через магнетизированного медиума. В результате при таком методе исследований человек обычно получает ту информацию или те советы, которых он желает или ожидает. Он понимает, что аскетизмкак таковой— бесполезен, а часто и вреден, и что для того, чтобы видения были надёжными, физическое тело должно быть совершенно здоровым и полным сил. Он сознаёт также и некоторые трудности пути:
«Немногим, очень немногим из обладающих нужной ясностью видения удаётся научиться успешно пользоваться ею; и ещё меньше тех, чья неукротимая воля и неутолимая жажда знаний проведёт их через все опасности, испытания и разочарования, а также нескончаемые труды, которых требуют эти исследования.»
На его стороне — вся история, когда он говорит нам, что тем, кто развивают высшие степени сил, хорошо бы полностью удалиться от активной жизни в физическом мире, а странная компания его персонажей постепенно приходит к пониманию того, что лишь путём бескорыстия может быть достигнут настоящий прогресс.
Снова и снова перед глазами изучающего возникают крупицы знания, показывая, что у Ахринзимана был верный взгляд на вещи, хотя его выражение идей может быть и путаным из-за недостатка более определённой классификации фактов. Он понимает, как делаются талисманы и снадобья, и видит, как один мстительный поступок или даже мысль о мести открывает дверь злым влияниям, которые могут преследовать допустившего это действие многие годы; он описывает, как присутствие мёртвых заставляет живых думать о них, даже если они недостаточно развиты, чтобы их видеть.
Говоря об астральной жизни, он даёт прекрасное описание злой царицы, после смерти окружённой злыми мыслями и воспоминаниями, которые переживаются ею, как действительные события; а в его рассказе о рабе, который проводит всё своё время, ползая туда и сюда по тайному ходу, копая который, он был убит, сквозит мрачный реализм. Он рассказывает нам об умерших, у которых осталось смешанное впечатление, будто они ещё в земных телах, и о других, которые осознав своё отделение от тел, пытаются использовать земные тела живых людей для удовлетворения своих страстей. Он понимает, как люди, стоя бок о бок с точки зрения пространственной, тем не менее могут совершенно не сознавать присутствия друг друга; он знает величественную истину, что никакое зло не может быть вечным, и как бы далеко от Пути ни блуждала ошибающаяся душа, через долгое-долгое время она наконец найдёт дорогу домой.