– Да поняли, поняли! Это ты ничего не понял. Когда Вождь накрылся крышкой, и Систему стали делить все кому не лень, что ты думаешь, нас отпустили бы на все четыре? Ага, и денежек бы еще подкинули на безбедное житие. Чушь! Мы слишком ценный мате-риал, да и знали слишком много. Думаешь зря, чти твои высокопос-тавленные друзья, с нами возились? Тоже свои виды имели, поэтому и носились с нами как с писаной торбой. Да и вообще, без нас вся эта Модуляция – полная херим. Мы стали эргомами, потому что у каждого из нас уже был свой Дар! С помощью Модуляции мы нить развили и усилили его. Поэтому мы должны от счастья скакать, что нам выпал этот шанс. И мы просто им воспользовались. Во всяком случае, по этому поводу тебе, Медведь, нечего беспокоиться, никого уже не осталось, поверь мне. Только мы…
Хан встал и кивнул Лагутину, приглашая пройтись. "Пенсионер" с неохотой поднялся, не вынимая рук из карманов.
– Ты что же, Хан, думаешь, это кто-то из нас? Так, да?
Хан развел руками:
– Выходит, что так. Больше некому. Это я и пришел выяснить.
– Ты думаешь – я?
– Теперь не думаю. Вижу, что не ты. Хотя на тебя первого и поду-мал. Ты ведь тогда здорово нервничал, когда мы этих парнишек… Ты и сейчас одержим идеей искупления. Но это не ты. Ты совсем туск-лый стал, негодный ни на что.
– Тогда кто? Ловкач?!
Они уже прошли всю аллею парка и повернули обратно. Медведь еще крепче сжал рукоятку пистолета. Скрытый под легкой тканью летней куртки, "Глок" уже был готов к стрельбе. Их осталось трое. Если исходить из логики Хана, и убийца кто-то из них, то вполне вероятно, что он шел сейчас рядом.
Хан уловил его мысли и расхохотался своим идиотским издева-тельским смехом.
– Ты. Медведь, я чувствую, меня сейчас мочить начнешь. Вынуж-ден разочаровать тебя, дорогой, не я это, не я.
– Значит, Ловкач?
– Значит, Ловкач.
– Ты… с ним уже встречался?
– Нет, убежал он от меня. Сгинул наш Ловкач, ныне господин Батырев. Канул, как будто и не было его. Но, во всяком случае, круг подозреваемых резко сузился.
– Зачем ему это?
– Откуда я знаю? Пути эргомов неисповедимы…
– И что теперь?
– В каком смысле?
– Ну, что теперь делать будем?
Хан пожал плечами, останавливаясь и разглядывая поверхность озера, заросшую тиной и ряской.
– Это уже тебе самому решать, что ты делать будешь, Медведь.
– Что, опять каждый сам за себя?
– Как всегда, как всегда. Но ты не переживай, я думаю, что найду его раньше, чем он до кого-нибудь из нас доберется. Но и ты не рас-слабляйся, старик. Ты же когда-то совсем другим был.
– Когда-то… – пробормотал Медведь и, повернувшись, медленно зашагал по парковой тропинке прочь, мимо густых кустов акации.
– Медведь!
Лагутин обернулся, вопросительно качнув головой.
– Прощай, старина. Наверное, не увидимся уже. Или, разве что, еще лет через пятьдесят.
Медведь повернулся и молча пошел дальше. Вслед ему слышался безумный гавкающий смех Хана.