Кришнамурти:Мы это уже обсуждали: горе — не мое, это человеческое горе и т.д.
Бом:Но как людям это увидеть, если человек, переживающий горе, чувствует его как свое личное горе?
Кришнамурти:Я думаю, что это происходит отчасти из-за нашего воспитания, из-за нашего общества и наших традиций.
Бом:Это подразумевается всем нашим образом мышления. Нам надо выскочить из этого состояния, понимаете.
Кришнамурти:Да. Выскочить из этого становится проблемой, что же мне делать?
Бом:Мы можем, пожалуй, понять, что любовь не персональна, она не является любовью отдельного человека.
Кришнамурти:Земля — это не земля Англии или Франции, земля есть земля!
Бом:Я подумал о примере из мира вещества: если ученый или химик изучает такой элемент как натрий, он не скажет, что это его натрий или что кто-то еще изучает его натрий. И это, конечно, не мешает ученым обмениваться мнениями и т.д.
Кришнамурти:В самом деле, натрий — это натрий.
Бом:Натрий есть натрий, он универсален. И мы должны сказать, что любовь есть любовь всего мира.
Кришнамурти:Конечно. Но, вы знаете, мой ум отказывается это увидеть, потому что я чрезвычайно сосредоточен на себе и ужасно озабочен собственной личностью и собственными проблемами. Я отказываюсь допустить, что это возможно. Когда вы говорите, что натрий есть натрий, — это очень просто; я могу это понять. А когда вы мне говорите, что горе — общее для всех нас, то это трудно себе представить.
Бом:Видение этого не может быть достигнуто во времени, а знание, что натрий есть натрий, потребовало от человечества, как вы знаете, довольно долгого времени.
Кришнамурти:Является ли любовь чем-то общим, таким, что относится ко всем нам?
Бом:Пока она существует, она должна быть общей.
Кришнамурти:Разумеется.
Бом:Ее может не быть, но если она есть, то должна быть общей.
Кришнамурти:Я не уверен, что она не существует. Сострадание — это не «Я сострадателен». Сострадание существует, а это нечто такое, в чем нет «меня».
Бом:Если мы говорим, что сострадание, как и натрий, универсально, то всякое человеческое сострадание тоже универсально.
Кришнамурти:Сострадание, любовь и разумность. Вы не можете иметь сострадание без разума.
Бом:Итак, мы говорим, что разумность также универсальна!
Кришнамурти:Очевидно.
Бом:Но у нас, как вы знаете, есть способы проверки разумности отдельных людей.
Кришнамурти:О, нет.
Бом:Но быть может, все это часть того, что входит в образ мышления?
Кришнамурти:Часть этого раздробленного, фрагментарного образа мышления.
Бом:Что же, у нас могло бы быть целостное мышление, хотя мы его еще не имеем.
Кришнамурти:Целостное мышление тогда не мышление; тут какой-то другой фактор.
Бом:Какой-то другой фактор, к которому мы еще не пришли.
Кришнамурти:Если любовь — общая для всех нас, почему я ее не вижу?
Бом:Я думаю, отчасти потому, что ум пугается; он просто отказывается допустить такую фантастическую перемену в образе видения.
Кришнамурти:Но вы только что сказали, что натрий есть натрий.