«Тогда прочувствовать природу сознания, что является прямым ее переживанием без всякого повода, уже означает освобождение ума от влияния. Это верно?»
А что, разве нет? Разве вы не обнаружили, что повод навлекает влияние, принуждение, соответствие? Для того, чтобы ум был свободным от давления, приятного или неприятного, любой повод, даже изощренный или благородный, должен исчезнуть, но не через какую-то форму принуждения, дисциплины или подавления, что только порождает другой вид неволи.
«Понимаю, — продолжал адвокат. — Сознание — целый комплекс находящихся во взаимосвязи поводов. Чтобы понять этот комплекс, нужно прочувствовать его, изучить без какого-то дальнейшего повода, так как любой повод неизбежно порождает некое влияние, давление. Где имеется любой повод, там нет свободы. Я начинаю очень четко понимать это».
«Но возможно ли действовать без повода? — спросил соцработник. — Мне кажется, что повод неотделим от действия».
Что вы подразумеваете под действием?
«Деревню надо очистить от мусора, дети должны быть образованы, закон должен быть проведен в жизнь, реформы должны быть выполнены и так далее. Все это является действием, а за ним определенно имеется некоторый повод. Если действие по поводу неправильно, то что является правильным действием?»
Коммунист считает свой жизненный путь правильным, так считает и капиталист, и так называемый религиозный человек. Правительства имеют пяти— или десятилетние планы и навязывают определенные законы для исполнения. Социальный реформатор задумывает образ жизни, который, как он настаивает, является правильным действием. Каждый родитель, каждый школьный учитель насаждает традицию и внимание. Существуют неисчислимые политические и религиозные организации, каждая со своим лидером и каждая с властью, явной или скрытой, навязывать то, что она называет правильное действие.
«Без всего этого был бы хаос, анархия».
Мы не осуждаем и не защищаем ни один образ жизни, ни одного лидера или учителя, мы пытаемся понять через этот лабиринт, что такое правильное действие. Все эти личности и организации с их предложениями и встречными предложениями пытаются влиять на мысль в этом или том направлении, и то, что называется правильным действием некоторыми, рассматривается другими часто как неправильное действие. Это так, не правда ли?
«Да, до некоторой степени, — согласился социальный работник. — И хотя политическое действие очевидно неполное, фрагментарное, никто не думает о нем, например, как самом правильном или неправильном. Это просто необходимость. Тогда что является правильным действием?»
Попытка соединить все эти противоречивые понятия не приводит к правильному действию, не так ли?
«Конечно, нет».