Конечно, да. Если вы понимаете суть действия ради цели, тогда есть только действие. Такое действие — это единственно эффективное действие, это единственно радикальный переворот.

«Вы подразумеваете действие без «я», не так ли?»

Да, действие без идеи. Идея сама себя отождествляет с богом или государством. Такое отождествленное действие только создает больше противоречий, больше беспорядка и страдания. Но для человека так называемого действия трудно отбросить идею. Без идеологии он чувствует себя потерянным и он таковым является, так что он не человек действия, а человек, пойманный в ловушку его собственных проекций, чья деятельность состоит в прославлении себя. Его деятельность вносит вклад в отделение и разобщение.

«Тогда что же делать?»

Поймите то, чем является ваша деятельность, и только тогда появится действие.

«Я знаю, что вас вылечили, — сказал он, — и разве вы не излечите моего сына? Он почти ослеп. Я посетил несколько докторов, но они не могут ничего сделать. Они советуют мне отвезти его в Европу или Америку, но я не богач и не могу позволить себе этого. Пожалуйста, не могли бы вы что-нибудь сделать? Он наш единственный ребенок, а у моей жены больное сердце».

Он был мелким чиновником, бедным, но образованным, и, как все принадлежащие его группе, он знал санскрит и читал произведения на нем. Он продолжал говорить, что это была карма мальчика, из-за которой ему приходилось страдать и им тоже. Что они сделали, чтобы заслужить это наказание? Какое зло они совершили в предыдущей жизни или в более раннем периоде этой, что им приходится переносить такие страдания? Должна быть причина для этого бедствия, скрытая в каком-то поступке в прошлом.

Возможно, есть для этой слепоты недавняя причина, которую врачи еще не могут обнаружить, возможно, ее вызвало какое-нибудь наследственное заболевание. Если доктора не могут обнаружить физиологическую причину, почему вы ищете метафизическую причину в отдаленном прошлом?

«Ища причину, возможно, я смогу лучше понять следствия».

Вы понимаете какое-либо явление, зная его причину? Имея знание, почему человек боится, становится ли он свободным от страха? Можно знать причину, но разве она сама по себе приносит понимание? Когда вы говорите, что вы поймете следствие, зная причину, вы подразумеваете, что вы найдете утешение в знании того, как это явление появилось, не так ли?

«Конечно, именно поэтому я хочу знать, какое действие в прошлом повлекло за собой эту слепоту. Конечно, это будет самым большим успокоением».

Тогда вы хотите утешения, а не понимания.

«Но разве это не одно и то же? Понять — значит обрести успокоение. Что хорошего в понимании, если в нем нет никакой радости?»