Сев в постели, я увидел полоску солнечного света, протянувшуюся от окна через всю комнату. В ней сверкали висевшие в воздухе пылинки. Я подошел к окну и раздвинул шторы. Лень был просто блеск: голубое небо, яркое солнце. Свежий ветер слегка раскачивал деревья. В эти утренние часы озеро покрывается рябью, которая отсвечивает на солнце. А выйдешь из воды, ветерок будет холодить мокрую кожу.
Я вышел из дома и бросился в воду. Вынырнув, я доплыл до середины и лег на спину, чтобы полюбоваться родными горами. Озеро было расположено в глубоком ущелье, на стыке трех горных цепей. Замечательный озерный край, открытый давным-давно моим дедом.
Прошло уже сто лет с тех пор, когда он впервые взобрался на эти склоны. Юный исследователь, чудо-ребенок, он вырос в тех местах, где еще оставалась дикая природа, где можно было встретить пуму, кабана и индейцев – крик, живших в своих незамысловатых хижинах выше по северному склону. Тогда мальчик поклялся, что придет день, когда он будет жить в этой чудной долине, где растут такие огромные старые деревья и бьют семь родников. В конце концов, дед в этой долине и поселился, потом поставил хижину и столько раз ходил на прогулки с маленьким внуком, что и не сосчитать. Мне так было до конца и не понять, чем эта долина приворожила его, но я прилагал все усилия, чтобы оставить за собой эту землю, даже когда на нее стала наступать, а потом и окружила цивилизация.
Отсюда, с середины озера, было видно одно из нагромождений скал, возвышавшихся вблизи вершины северного хребта. За день до встречи с Чарлин я в лучших традициях деда вскарабкался на этот уступ. Созерцая окружавшую меня природу, вдыхая запахи и вслушиваясь в шум ветра, раскачивающего верхушки деревьев, я старался обрести мир в душе. И по мере того как я сидел там, смотря на озеро и на густую зелень раскинувшейся внизу долины, самочувствие мое постепенно улучшалось, словно мощь далеко открывавшейся перспективы стирала какую-то завесу в моем сознании. А через несколько часов я уже беседовал с Чарлин и слушал ее рассказ о Манускрипте.
Подплыв к деревянным мосткам перед хижиной, я подтянулся на руках и вылез из воды. Я понимал, что все услышанное слишком невероятно. Посудите сами: я скрываюсь здесь среди холмов в полнейшем разочаровании от прожитой жизни, и тут откуда ни возьмись появляется Чарлин и растолковывает причину моего смятения цитатами из какой-то древней рукописи, в которой якобы скрыта тайна человеческого бытия.
Однако я понимал и то, что приезд Чарлин относился как раз к тому типу стечений обстоятельств, о которых шла речь в Манускрипте, и, по всей видимости, нашу встречу никак нельзя было назвать чистой случайностью. Неужели древняя рукопись права? Неужели вопреки охватившему нас отрицанию и цинизму все же постепенно растет, приближаясь к критической, масса людей, которым ведомы эти совпадения? Возможно ли, чтобы сегодня люди были готовы к пониманию этого явления и отсюда, в конечном итоге, к осознанию промысла, коим обусловлена сама жизнь» на Земле?
Каким, интересно, будет это новое понимание? Поведают ли об этом, как утверждал священник, остальные откровения Манускрипта?