Надо сказать, что сохранность южной стены и в наземной части очень плохая. Бо?льшая часть ее была уничтожена при постройке нижнего города у моря. Этот город не вмещался в древние границы и расширялся к югу [5, с. 122]. Но разрушение не могло коснуться морского дна, а если так, то в отсутствии остатков южной стены под водой люди не повинны. Приходилось сделать неизбежно вытекавший из наблюдений вывод, что южная стена была построена не одновременно с северной стеной, а тогда, когда уровень Каспия поднялся до отметки минус 25 м или выше и защищать море не было надобности. Но тогда рейд, защищенный цепью, никак не мог быть ограничен с юга продолжением южной стены, не имевшей к нему никакого отношения. Да и никакая цепь не могла тянуться полкилометра без мощных каменных опор, а таковых на южной стороне укрепления не было. Очевидно, описания арабских географов относились только к северной стене. Поэтому мы пересели в лодку и двинулись к ней вдоль берега. Нижняя часть ее около железной дороги была разобрана, но обрез сохранившейся части шириною 4 м выделялся среди темной южной зелени деревьев ярким серым пятном. Поравнявшись со стеной, мы устремили глаза вниз и сквозь зеленую воду увидели огромные сасанидские плиты, лежащие на боку. Расстояние до берега было около 200 м, глубина, как показал самодельный лот, – 3,5 м. Надев акваланги, мы опустились на дно и ощупали руками скользкие камни, к которым больше тысячи лет не прикасалась человеческая рука. Ширина развала плит, из которых стена была сложена, достигала 70 м, а по обе стороны, к югу и северу, тянулась гладкая гранитная площадка, прикрытая слоем мелкого песка. Она плавно понижалась к востоку до расстояния около 350 м от берега. Дальше глубины начали возрастать очень быстро, следовательно, окончилась береговая терраса, показывавшая на продолжительное стояние уровня моря в эпоху, которую нам предстояло определить.
На этом пришлось закончить наши работы в первый день, так как поднялся северо-восточный ветер, море замутилось, и мы поспешили на берег. Дербентский рейд славится своим постоянным волнением, из-за чего к нему избегают приближаться даже современные корабли. Насколько это правильно, мы вскоре убедились воочию.
Второй день в Дербенте (воскресенье, 6 августа)
Первой нашей задачей было разработать методику съемки на воде. Будь у нас достаточно людей и инструментов – это было бы довольно просто, но когда у четырех человек есть только горный компас с визиром, дело осложнялось. Однако А. А. Алексин нашел выход. За серым пятном среза стены виднелась башня, бывший минарет, примыкавший к сухой части стены. Таким образом, имелись два ориентира, совмещая которые мы визировали створ стены. Несколько южнее стены высилась водонапорная башня. Если установить лодку в створе стены и ориентировать компас, визируя одновременно водонапорную башню, то мы получали угол между этими двумя линиями. А. А. Алексин быстро высчитал соответствие углов с расстояниями от берега и составил таблицу, которой мы и пользовались остальное время. Допуск или величина ошибки при таких измерениях была около 10 м, но при наличии постоянного волнения большая точность была недостижима. Да она была и не нужна нам, потому что нашей задачей было установление абсолютной отметки конца стены, а на расстоянии 10 м глубина менялась всего на несколько сантиметров, что не имело никакого значения.
В измерениях и расчетах прошло тихое утро, а к полудню снова поднялся ветер и заставил нас вернуться на берег. Стоянка лодки была в километре от места работ, и нам приходилось при каждом возвращении усиленно работать веслами на тяжелой морской лодке. Однако еще труднее была высадка на берег. Дно дербентского пляжа очень полого и усеяно большими камнями. Уже в 20 м от берега лодка начинает задевать килем камни. Тогда надо спрыгивать и по пояс в воде подталкивать ее. Спрыгивают люди поодиночке, чтобы до конца использовать силу волны, набегающей на берег. Последние метры уже все держатся за борта лодки и тянут ее с камней на песок. А потом наступает самое трудное – надо вытащить лодку на сухое место, чтобы при волнении ее не смыло обратно в море. Тут кто-нибудь созывает всех желающих помочь, ибо для четырех человек – это задача непосильная, и под крики «раз-два – взяли» и «еще раз – взяли» лодка водворяется на место.
Если же, а это бывало все дни, вытаскиванию лодки предшествовали два-три часа под палящим солнцем и 40—60 минут в воде и под водой, то даже мои крепкие и выносливые сотрудники, войдя в отведенную нам комнату, ложились и лежали 5—6 часов, не будучи в силах добраться до столовой в городе и пообедать.