Правительство ответило на восстание казнью сына Ань Лушаня, который жил в Чанъани, и отправкой на подавление мятежа двух армий — одной численностью в 60 тыс. человек, а другой — в 110 тыс. человек. Обе армии были разбиты
[1519].
Ань Лушань немедленно начал наступление на столицы. Восточная столица — Лоян — сразу попала в его руки. Дорогу на Шеньси, к Чанъани, прикрывала застава в горном проходе Тунгуань, а на востоке, в Хэбэе и Хэдуне, сын киданьского князя Ли Гуань-би организовал активную оборону против мятежников. Летом 756 г. ему удалось нанести поражение мятежному воеводе Ши Сымину, и тогда часть Хэбэя восстала против Ань Лушаня.
Однако сражение при Ланбао, в котором были на голову разбиты китайские правительственные войска, вызвало панику среди гарнизона Тунгуаня. Солдаты, защищавшие проход, отступили, и мятежники 10 июля 756 г. ворвались в Шэньси.
Но зверства этих профессиональных солдат толкнули китайское население на интенсивную защиту династии, к которой до восстания отношение было скептическим и даже недоброжелательным. Коллизия зимы 756 г. гениально и лаконично обрисована Ду Фу:
Оплакиваю поражение при Чэньтао
Пошли герои снежною зимою
На подвиг, оказавшийся напрасным,
И стала кровь их в озере водою,
И озеро Чэньтао стало красным.
В далеком небе дымка голубая,
Уже давно утихло поле боя,
Но сорок тысяч воинов Китая
Погибли здесь, пожертвовав собою.
И варвары ушли уже отсюда,
Блестящим снегом стрелы обмывая,
Шатаясь от запоя и от блуда
И варварские песни распевая.
А горестные жители столицы,
На север оборачиваясь, плачут.
Они готовы день и ночь молиться,
Чтоб был поход правительственный начат[1520].
Как резко изменилось отношение поэта к той самой армии, которую он только что воспевал! Теперь он называет ее солдат варварами — ху; они сразу стали заклятыми врагами, и все неодобрение двору и правительству, выраженное в «Стихотворении в 500 слов…»
[1521], испарилось мгновенно. Этот поворот произошел во всем китайском обществе, которое, видя не способность императора и дворцовой клики, взяло в свои руки инициативу борьбы с мятежниками. Однако у китайских патриотов не было никакой реальной силы, которую можно, было бы противопоставить закаленным в боях и воодушевленным победой ветеранам Ань Лушаня.
Император с фавориткой покинул столицу, но его собственные гвардейцы, охрана его особы, вышли из повиновения. Судя по ходу событий, они не хотели реформ или смены династии, но еще больше не хотели умирать из-за Ян гуй-фэй, которую считали причиной всех бед.
По представлению сопровождавших императора сановников министр; Ян Го-чжун получил повеление покончить с собой, чтобы утишить пламя недовольства. Верный долгу, он повесился на дороге. Сановники были удовлетворены, но солдаты потребовали жизни Ян гуй-фей. Ее вытащили из императорской кареты и задушили тонким шелковым шнурком. Самого престарелого императора заставили отречься от престола в пользу своего сына Ци Хэна (посмертный титул — Суцзун). Только такой ценой император спас свою жизнь.
Отрекшегося императора увезли в Сычуань и укрыли в непреступном горном замке, а Чанъань без боя досталась Ань Лушаню
[1522]. Китайское население столицы бежало куда глаза глядят
[1523].