Обычная история! В битве за чины и награды солдат всегда бывает побежден. Контраст разителен. Нет не следует думать, что в VIII в. китайцы были трусливы, но, южане, они были слишком импульсивны, и им не хватало выдержки, которой обладали тюрки, кидани и горцы тибетцы. Китайцы не потеряли умения обороняться в крепостях, но маневренная война была им не по характеру. На китайских войсках, пусть вполне лояльных, не могли основывать свое могущество престол и двор. А при дворе было неблагополучно
[1511]. Престарелый Сюаньцзун влюбился в очаровательную китаянку Ян
[1512]. Фаворитка устроила на государственные должности своих родственников-китайцев, и вокруг нее создалась клика, окончательно оттершая от престола боевых генералов. Власть перекочевала из штабов в канцелярии, от полководцев к евнухам. Все недовольные налогами и поражениями, взятками и произволом, невниманием к своим заслугам и роскошью родственников фаворитки единодушно проклинали Ян гуй-фэй. Однако нашелся только один человек, готовый разрубить роковой узел, — это был Ань Лушань
[1513].
У предела.Ань Лушань происходил из кочевников, поддавшихся Китаю
[1514]. В 736 г. он, командуя дивизией, проиграл битву киданям. Будучи за это приговорен к смерти, он оправдался перед императором. Ань Лушань совмещал в себе тюркскую неукротимость с китайской хитростью, он одинаково умел льстить и сражаться, лицемерить и приказывать. Зная продажность дворцовых прихлебателей, он не жалел денег на взятки, и поэтому возвышение его шло быстро.
В это время при дворе шла борьба между «аристократами», т. е. членами высокопоставленных семей, и «учеными», получившими чины путем сдачи экзаменов. Вождь последних, Ли Линь-фу, глава правительства, победив своих соперников, стал выдвигать на военные посты совершенно безграмотных кочевников, считая их неопасными. Эта волна подняла Ань Лушаня
[1515]. В 744 г. во время военной реформы, он получил корпус в Пинлу, в Маньчжурии; в 744 г., ему удалось получить еще корпус в Фаньяне, в центральной части Ордоса, а в 751 г. — корпус в Хэдуне, на севере Ордоса. В 754 г. он выпросил себе право распоряжаться казенными табунами для ремонта кавалерии. Располагая большими доходами подчиненных ему областей, Ань Лушань навербовал восемь тысяч отборных воинов из киданей, татабов и племени тонгра, а также включил в свою армию уцелевших соратников тюркского старейшины Абусы, погибшего, как выше отмечалось, в 753 г. в китайской подземной темнице
[1516].
Преданные Ань Лушаню согдийские купцы были разосланы им «вести торговлю по всем дорогам», а попутно доставать для него деньги и разведывать обстановку. Даже среди китайской чиновной бюрократии Ань Лушань нашел поддержку и сочувствие
[1517].
Чересчур активная деятельность, увеличение, войск, соединение пограничных владений в одних руках, а может быть, и не дошедшие до нас агентурные данные заставили министра Ян Го-чжуна возбудить против Ань Лушаня судебный процесс. Ань Лушань не уклонился от дела и, лично явившись в столицу, блестяще оправдался
[1518]и выхлопотал чрезвычайные награды 2500 офицерам, что было ему необходимо перед задуманным восстанием. В 755 г. он просил заменить 32 высших офицера из китайцев представленными им кандидатами из кочевников. Несмотря на сопротивление Ян Го-чжуна, император эту просьбу удовлетворил. Но Ань Лушань понял, что дальше тянуть нельзя, и в ноябре 755 г. в местечке Юйяне, в провинции Хэбэй, под грохот барабанов был объявлен призыв к восстанию для ниспровержения влияния рода Ян. Восстало 150 тыс. пограничных войск при полном единодушии солдат и офицеров. Среди советников Ань Лушаня оказался даже тюркский принц Ашина Чен-цин. Надо полагать, что скромная программа — отстранение Ян гуй-фэй — не обманула никого. Солдаты знали, что они идут к захвату власти для защиты своих прав; китайцы понимали, что идут варвары — ху, которых надо истреблять. Единство империи лопнуло по шву.