И с этой точки зрения мы должны выделить в особый регион Арало-Каспийскую низменность, где рельеф ровный, а увлажнение пониженное (меньше 100 мм в год). Население кочует здесь не по сезонам, как в двух первых вариантах, а круглый год, по определенному кругу – от колодца к колодцу
[209]. Снеговой покров здесь настолько тонок, что позволяет держать скот исключительно на подножном корму, а весной, когда вся пустыня одевается нежно-зеленой травой (вследствие таяния снега, скопившегося за зиму), эти пастбища являются особенно ценными для каракулевых овец. Аналогичные условия наблюдаются и в Восточной Монголии, но близость описанного центральномонгольского комплекса исключила возможность создания здесь особого культурного региона.
Но несмотря на это положительное качество природных условий, прирост скота и населения в Арало-Каспийской низменности был ограничен, а плотность населения ничтожна. Это обстоятельство обусловило возникновение особых общественно-политических структур в этом регионе.
В VI в. до н.э. в Арало-Каспийской области жили массагеты, по-видимому, одна из ветвей саков (мае + сака + та = большая сакская орда (ставка))
[230]. По поводу их образа жизни и ныне уместно повторить слова Страбона: «В результате своих исследований историки не сообщили об этом племени ничего точного и правдоподобного» [222, книга XI, глава VI, стр. 480]. Поэтому мы и обратимся к народам, обитавшим на этой территории в более позднее время и лучше известным ученым. Во II в. до н.э. на берегах Каспийского моря жили сарматы, а во II в. н.э. это была восточная окраина союза племен, возглавленных аланами, которых около 158 г. хунны оттеснили на запад, за Волгу
[64]. Хунны не остались на приаральской равнине, они предпочли Волго-Уральское междуречье и, объединившись там с утрами, образовали новый народ, который, по удачному предложению К.А. Иностранцева, принято называть гуннами
[132].
Дальнейшая история гуннов освещена относительно неплохо, но о восточной окраине их владений нет никаких сведений. Известно лишь, что в IV в. здесь или немного южнее, в низовьях Сырдарьи, обитали хиониты
[61], которые в 356 – 357 гг. воевали с Ираном, а в 359 г. в составе иранской армии штурмовали Амиду [6, стр. 233, 248]. Об их внутреннем устройстве и образе жизни нет никаких сведений.
В середине VI в. тюркюты вторглись в Поволжье и, следовательно, оккупировали приаральские степи
[86]. В истории Великого каганата о судьбе этих территорий нет ни слова и только из сообщения, относящегося к X в., известно, что здесь обитали два народа: гузы и печенеги [18, стр. 350]. Не странно ли, что о приаральских степях нам ничего не известно, в то время как история Монголии, Джунгарии и Семиречья описана весьма подробно?! Это не может быть случайностью.