по-видимому, выступает глубокое погружение в различные виды медитации
и духовного делания. Ведь такие методы и были предназначены для того,
чтобы вызывать духовные переживания. Мы неоднократно сталкивались с
людьми, у которых необычные переживания происходили во время занятий
практикой буддийской медитации дзен или випашья-ны, кундалини-йогой,
суфийскими упражнениями, монашеским созерцанием или христианской
молитвой. По мере того как различные восточные и западные духовные
школы приобретают популярность, кажется, что все больше и больше
людей сталкиваются с надличностными обострениями.
Широкий ряд и огромное многообразие причин, вызывающих духовные
обострения, поднимает вопрос о некоем их общем знаменателе или общем
пути. Им оказывается ослабление психических защитных механизмов или
полная эмоциональная вовлеченность в достижение внешних целей. Оба
эти положения приводят к вторжению в сознание прежде бессознательного
содержания.
Определение духовных обострений
Многие специалисты, занимающиеся психическим здоровьем и
встречающиеся с понятием «духовное обострение», хотят знать, каковы
точные критерии, по которым можно было бы проводить различие между
духовным обострением и психозом. К несчастью, соматическая медицина не
предоставляет диагностических инструментов, необходимых для такого
различения. В отличие от заболеваний, с которыми имеет дело
соматическая медицина, психотические состояния не определяются
медицински, если не имеют ярко выраженной органической природы.
«Функциональные психозы» — душевные расстройства, в которых не
выявляется
биологическая
причина,
конечно
же,
не
являются
61
заболеваниями в том же смысле, как диабет, брюшной тиф или
злокачественное малокровие. И вопрос в том, следует ли их определять как
болезни вообще. Ведь диагноз этим состояниям целиком и полностью
ставится только на основании необычных переживаний или поведения. И
понятие «эндогенный», употребляющееся для обозначения тяжелых
функциональных расстройств, включая шизофреническую реакцию и
маниакально-депрессивные состояния, как раз и отражает неудачу
психиатрии в определении конкретной этиологии. Приписывание этих
состояний некоему еще не открытому патологическому процессу
равносильно признанию подобного невежества. Но не похоже, чтобы
какие-либо поражения головного мозга сами по себе могли бы породить ту
необычайно богатую палитру переживаний, которая наблюдается в
состояниях с диагнозом психотических.
Как же тогда можно проводить диагностическое различие между
духовными обострениями и проявлениями душевного заболевания? Один из
наиболее плодотворных подходов — определить, кто из индивидов,
переживающих подобные состояния, подходит для того, чтобы получить
выгоду от терапевтической стратегии, которая признавала и поддерживала
бы происходящее событие, и уже тогда определять критерии для
выявления таких индивидов.
Во-первых, мы должны обратить внимание на феноменологию
исследуемого необычного состояния. Ведь духовные обострения вовлекают
в себя сочетание биографических, околородовых и надличностных
переживаний. И такого рода переживания могут вызываться среди любой
наугад
собранной
группы