переживанием и непроизвольные духовно-психические обострения,
психика расширяется намного дальше узких, навязанных ей границ. И как
105
мы
уже
убедились,
люди
способны
превосходить
действие
бессознательного, в котором якобы господствуют животные инстинкты,
связываясь с над-личностными сферами и тем, что можно было бы описать
как «сверхсознательное».
В конечном счете индивидуальная психика оказывается соразмерна со
всей полнотою сущего, а значит, человеческое естество является не
звериным,
но
божественным. Подобное
понимание
само
собою
предполагает благоговение перед жизнью, сотрудничество и содействие,
заботу о человечестве и планете как о целом, а также глубокое
экологическое видение.
Понимание корней агрессивности и насилия
Исследование враждебного поведения началось с создания Чарльзом
Дарвином эпохальной теории эволюции в середине прошлого столетия
(Darwin, 1952). Его попытки объяснить человеческую враждебность из его
животным происхождением породили такие умозрительные представления,
как образ «голой обезьяны» Десмонда Морриса (Morris, 1967), идею
Роберта Ардрея о «территориальном императиве» (Ardrey, 1961), о
«триедином мозге» Пола Мак Лина (MacLean, 1973), и «себялюбивых
генах» Ричарда Довкинса (Dawkins, 1976). Более изящные модели
поведения были разработаны первопроходцами этологии, такими как
Конрад Лоренц и Николаас Тинберген. Эти теории дополнили
механистическое понимание инстинктов изучением ритуалисти-ческих и
мотивационных составляющих (Lorenz, 1963, Tinbergen, 1965).
Тем не менее, утверждения о том, что человеческая склонность к
насилию отражает нашу животную природу, остаются неубедительными и
недостоверными. Ибо животные проявляют враждебность лишь, когда они
голодны, защищают свою территорию или соперничают за право оставить
потомство. В противоположность этому природа и размах человеческой
жестокости — «пагубной агрессивности», по Эриху Фромму, — не имеет
параллелей в животном царстве (Fromm, 1973). И когда стало ясно, что
человеческая враждебность не является лишь инстинктом, разные
психодинамические и психосоциальные теоретики начали выдвигать
предположения, что это по своей сути может быть обученное поведение.
Это направление зародилось в конце тридцатых годов с появлением
монографии Долларда и Миллера «Разочарованность и враждебность»
(Dollard, et al. 1939). Эти психодинамические теории пытались объяснить
человеческую враждебность как реакцию на разочарование, дурное
обращение и недостаток любви в младенческом и детском возрасте. Однако
объяснения подобного рода терпят полнейшую неудачу при истолковании
таких крайних видов индивидуального насилия, как преступления
бостонского душителя, Джеффри Дагмера, или преступных групп, например
убийства Шэрон Тейт или злодеяний во время тюремных бунтов и особенно,
таких массовых общественных явлений, как нацизм, коммунизм, кровавые
войны, революции, геноцид и концентрационные лагеря.
В последние десятилетия психоделическим исследованиям и глубинной
психотерапии переживаний удалось пролить свет на вопрос о человеческой
агрессивности. Стало очевидно, что корни этой загадочной и опасной