По моему мнению, беда в настоящем случае главным образом в том, что еще в детстве в вас был заложен и теперь пришел в идеальное соответствие с вашей общей психеей великолепно действующий автоматизм для восприятия всяких новых впечатлений, благодаря каковому «благодеянию» вы теперь, в течение своей ответственной жизни, не имеете надобности делать вообще никакого индивидуального усилия.
Откровенно говоря, лично я усматриваю главное в моем признании не в недостаточности моих знаний всех писательских правил и приемов, а в том, что не владею тем, что я назвал «литературным языком хорошего тона», который непременно требуется в современной жизни не только от писателей, но также от каждого простого смертного.
Что касается первого, то есть недостаточности моего знания различных писательских правил и приемов, меня это не очень беспокоит.
И это меня не очень беспокоит потому, что такое «невежество» теперь уже в жизни людей также в порядке вещей. Такое благодеяние возникло и процветает сейчас повсюду на Земле вследствие той новой необычайной болезни, которой последние двадцать-тридцать лет по той или иной причине заболевает особенно большинство тех представителей всех трех полов, которые спят с полуоткрытыми глазами и чьи лица являются во всех отношениях плодотворной почвой для всяких прыщей.
Эта странная болезнь проявляется в том, что, если больной в какой-то мере грамотен и его рента выплачивается за три месяца вперед, он (она или оно) непременно начинает писать или какую-нибудь «поучительную статью», или целую книгу.
Хорошо зная об этой новой болезни людей и ее эпидемическом распространении на Земле, я, как вы должны понять, имею право предположить, что вы приобрели, как сказали бы ученые медики, «иммунитет» к ней и что вы поэтому не будете явно возмущаться моим незнанием писательских правил и приемов.
Понимание этого мною побуждает меня сделать центром тяжести моего предостережения свое незнание литературного языка.
В оправдании себя, а также, возможно, чтобы уменьшить степень осуждения вашим бдительным сознанием моего незнания этого языка, необходимого в современной жизни, я считаю нужным сказать, со смирением в сердце и щеками, залитыми краской стыда, что, хотя меня тоже в детстве учили этому языку и даже хотя некоторые из моих старших, готовивших меня к ответственной жизни, постоянно заставляли меня, «не жалея» никаких запугивающих средств, «заучивать наизусть» множество различных «тонкостей», которые в своей совокупности составляют эту современную «усладу», однако, к несчастью, разумеется, для вас, из всего того, что я учил тогда наизусть, ничто не задержалось и абсолютно ничего не дожило до моей теперешней писательской деятельности.