— Я не собираюсь отравить тебя. Я стал врачом, чтобы исцелять людей и охранять жизнь. Ибо жизнь—это дар Аллаха, создавшего все сущее. До тех пор пока живет человек, живет в нем и дыхание Аллаха. А потому будь благоразумен...—и лекарь капнул на губы Жан-Пьера еще одной настойки из серебряной ложечки,—прими без сопротивления...—Он говорил с юношей, как с неразумным капризным ребенком.—Средство сие избавит тебя от боли и позволит уснуть...
— Мне не нужно ничего от боли, и спать я не собираюсь...—упрямо возразил Жан-Пьер.
— Конечно, нет,—легко согласился ибн Вазиль.—Но как быть с другими обитателями этого дома, когда посреди ночи их разбудят твои стоны?—И Жан-Пьер послушно принял снадобье.
И через несколько минут все поплыло перед глазами Жана-Пьера. Словно издалека доносился до него голос лекаря, что-то говорившего своему помощнику. А потом Жана-Пьера заволокло туманом.
Катарская рапсодия и спекуляции с плащаницей Христа
Давайте перенесемся в эпоху ХП-ХШ веков. На юге сегодняшней Франции, в Провансе и Лангедоке, появилось новое религиозное движение, захватившее большую часть страны, а также Италию, Каталонию и Германию. Катары, или альбигойцы (то есть «чистые», «совершенные»), представляли собой нечто абсолютно необычное. Основной идеей их учения было то,что Бог является Духом и абсолютной любовью, совершенной, неизменной, справедливой и вечной. Злое, дурное начало не коснется такой любви уже никогда. Логическим выводом из этого было то, что и все творения Божьи могут быть лишь совершенны, неизменны, справедливы и добры, как и источник, из которого они произошли.
Наш же мир, наоборот, казался катарам чем-то преходящим, несправедливым и несовершенным. Принцип смерти действовал всегда и повсюду. Земной мир, следовательно, являлся не божьим, а дьявольским творением. Только незримое — человеческая душа — имело божественное происхождение. И эта точка зрения была очень близка идеям ордена тамплиеров.
Тамплиеры действительно тесно пересекались с катарами. Более того, огромное множество владений храмовников находилось как раз на территории Лангедока.
А еще все мирские и церковные деяния были для катаров делом рук самого дьявола, сатаны. Кстати, Рим ежедневно давал им возможность все более увериться в справедливости подобного предположения. Папа римский, называвший себя наместником Христа на земле, сравнивался катарами — из-за безнравственного поведения, постоянных интриг и убийств — с наместником дьявола. В целом ряде стран все это привело к движению «прочь-от-Рима».
Святой престол в Риме углядел в этом вызов для себя. Папа Иннокентий III призвал к крестовому походу: христиане должны былибороться против христиан — безжалостно, кроваво и очень жестоко.В 1209 году огромная армия крестоносцев потянулась в поход на Лангедок. Из Бургундии и Лотарингии, земель Рейна, из Австрии и Венгрии, Словении и Фрисланда шли полки. Армию мародеров и разбойников возглавлял фанатичный священник, архиепископ Арнольд Кито, в развевающейся монашеской рясе. Епископы, аббаты и монахи слепо следовали за ним, а в обозах крестоносцев ехали маркитантки, всегда готовые приласкать солдат после трудов праведных.