В ночь перед сдачей крепости происходили весьма странные события. Четверо альбигойцев, закутанных в шерстяные плащи, по канатам спустились с отвесной скалы. Они прекрасно понимали, что, если враги обнаружат их, это грозит смертью всем осажденным. Легенда Монсегюра гласит, что в ту ночь они доставили в надежное убежище главное сокровище катаров. Причем, судя по всему, убежище было так или иначе связано с орденом тамплиеров.
Дело в том, что с самых первых дней своего существования тамплиеры поддерживали тесные отношения с катарами, особенно с уроженцами Лангедока. И если слухи о том, что один из основателей ордена храма был катаром, не совсем правдоподобны, то относительно четвертого по счету великого магистра ордена, Бертрана де Бланшфора, никаких сомнений быть не может: он и в самом деле был выходцем из семьи катаров. Судя по рукописям, датируемым началом войн против катаров, очень многие из альбигойцев пополнили ряды тамплиеров.
Но было еще одно странное событие в последнюю ночь Монсегюра: тамплиеры, принимавшие более чем пассивное участие в осаде крепости (великий магистр счел необходимым прояснить позицию ордена, объявив, что настоящими крестовыми походами могут считаться только походы против сарацинов), собрались на тайную сходку.У палаток храмовники поставили длинный стол, накрытый белыми скатертями. На нем стояли три серебряные семисвечные миноры. В самом конце стола лежал человеческий череп. В трепещущем свете свечей казалось, что его пустые глазницы оживают. Напротив черепа лежала раскрытая книга.
Пять рыцарей-храмовников окружали стол. Все ждали. Поднялся полог одной из палаток, и юный тамплиер вывел оттуда одетого во все белое человека. Вернее, женщину, несшую вруках посох. Посох был сделан из золота, две змеи обвивали его — одна из слоновой кости, а вторая из эбенового дерева. Навершие посоха заканчивалось орлиными головами. Первая орлиная голова захватывала клювом змеиную голову из слоновой кости, второй орел клевал змею из эбенового дерева. Юный тамплиер подвел жрицу к изголовью стола, где посох и был торжественно возложен.
— Распятие, — раздался голос жрицы. — Распятие обернется пеленой! Пелена приимет кровь... Святая Кровь всегда в пелене. Знание о последней тайне опасно.
Тамплиеры возложили руки на череп и опустились на колени. Затем магистр протянул каждому по очереди посох для поцелуя, и рыцари молча поднялись на ноги.Когда закончилось временное перемирие, катары отказались отречься от собственной веры. Крепость была взята штурмом, две сотни еретиков согнаны к подножию горы и сожжены.
Вязанки дров пропитали смолой. Несколько солдат-крестоносцев приковывали «чистых» и их последователей к столбам. Те читали молитву: «Paire Sant, Dieu dreiturier dels bons esperits».В ответ на молитву «чистых» священники в черном, по пятам следовавшие за армией «крестоносцев», запели псалом, ставший гимном всех Крестовых походов: «Veni Spirite Sancti» — «Явись, Дух Святой».
Епископ сам бросил первый факел в костер. Солдаты последовали его благостному примеру. Но огонь не разгорался. Прошло мучительнодолгое время до того, как треск искр и хвороста слились в ровный гул, соломенные жгуты завились огненными змеями, заколебались, как водоросли в речной воде...