Все мы чувствуем то же самое. Как прекрасно быть вместе. Все мы птицы одного полета, знаешь ли, — а такие птицы летают вместе!
Аннет рассмеялась.
— Сара, как по-твоему, что из того, что ты узнала с тех пор, как мы летаем вместе, самое важное?— спросил Соломон.
Аннет и Сет рассмеялись. Сара посмотрела на Соломона. Почему он задает ей такой сложный вопрос? Почему бы ему не начать с того, чтобы объяснить все Аннет так же, как он объяснял Саре, а затем Сету? Она надеялась, что Соломон научит Аннет летать, как научил Сару, когда они познакомились, а потом Сета.
Она зажмурилась, пытаясь найти ответ на такой сложный вопрос. Ей казалось, что она узнала от Соломона очень много всего, и все было важным. С их знакомства в жизни Сары произошло так много событий, и он помогал ей и Сету в стольких трудных ситуациях, что ей казалось невозможным разобраться во всем прямо сейчас и выбрать что-то одно, самое значительное.
— Соломон, я не...
Сара, — перебил ее Соломон, — я дам тебе подсказку. Определить, что важнее всего, можно по тому, что эмоции, которые ты испытываешь по поводу этого, очень-очень сильные. Поэтому если ты вспомнишь самые сильные эмоции, то поймешь, что важнее всего.
Ты говоришь о положительных эмоциях или отрицательных? — спросила Сара. Это было интересно. Ей нравилось так учиться у Соломона.
И о положительных, и об отрицательных. Когда чувства сильные, то, будь они хорошими или плохими, они всегда обозначают что-то важное. Но часто бывает проще вспомнить сильные плохие эмоции. Они оказываются первым индикатором того, что происходит нечто важное.
Ты хочешь сказать, что если я вспомню самое плохое, что со мной происходило, или самые ужасные чувства, которые испытывала, то пойму, что для меня самое важное?
Именно так.
Ну, если так, то это просто. Потому что хуже всего во всей моей жизни мне было, когда Джейсон и Билли застрелили тебя. И ты истекал кровью. А потом закрыл глаза. И я думала, что ты умер.
Аннет поморщилась и крепко обхватила себя руками.
— Я действительно умер, Сара! — драматически сказал Соломон. — По крайней мере в том смысле, в котором оцениваете это вы, смертные. Твой отец похоронил мятую горсть моих испорченных молью перьев на заднем дворе. Разве ты не помнишь?
У Сары вырвался взрыв хохота. Откровенное неуважение к смерти, которое проявлял Соломон, застало ее врасплох. И то, что он сидел здесь и разговаривал с ними о своей собственной смерти, хотя был настолько явно живым, как-то лишало печальную тему остроты.
— Да, я предвижу много радостных разговоров о смерти между вами троими.
Сара, Сет и Аннет рассмеялись вместе.
— Ох, Соломон, у тебя очень странный взгляд на вещи.