Из офиса Пенья позвонил в несколько мест в Эквадоре, где можно было найти Хуана Морица. Показалось, что прошла целая вечность, пока, наконец, ему не повезло, и он не передал сообщение Морицу, обещавшему перезвонить, как только сможет. Я вернулся в гостиницу и крепко заснул.
Гуаякиль расположен на побережье Тихого океана, чуть ниже экватора. Воздух здесь сырой, и в мыслях я поблагодарил изобретателя кондиционера.
Вечером 4 марта 1972 года Хуан Мориц вернулся в город. Это был высокий, хорошо сложенный мужчина с внешностью аристократа и голубыми глазами. Сначала он холодно изучил меня суровым взглядом, затем, определившись, что я друг, протянул руку. Мы пошли в бар, где говорили о книгах, а потом, уже с доктором Пеньей, отправились в отличный ресторан с видом на море при отеле «Атахуалпа». Я выяснил, что Мориц имел венгерское происхождение (его настоящее имя Jânos Môricz), но аргентинское гражданство. Может он был политическим беженцем? Я не останавливался на этом вопросе. Мне было все равно. Я просто сгорал от желания узнать побольше о подземных туннелях. Мориц сначала был немногословен, но потом заметно оттаял и, в конечном счете, начал рассказывать мне одну из самых невероятных историй, которые я когда-либо слышал.
Мориц поведал мне, что существует древняя связь между венграми и жителями Эквадора, которая насчитывает многие тысячи лет. Ее можно проследить на примере одинаковых корней слов в обоих языках, звучащих фонетически одинаково и имеющих одинаковое значение. Мориц написал впечатляющий список на салфетке. Он сказал, что подземный мир создал один из основателей человеческого рода — Тальтосок Барлангья (Taltosok Barlangja), так его имя звучит на венгерском языке. Taltos — венгерский термин, который обозначает одну из каст священников, a barlang — пещера. Тальтосок Барлангья жил в подземных пещерах под охраной священной птицы «tayo» (или «turul» по-венгерски), в честь которой названа вся эта система туннелей. Вскоре моя голова закружилась от всех этих названий и имен, а он все называл и называл. Я не знаю венгерского, поэтому не мог судить: верно ли то, о чем говорит Мориц. Затем беседа перетекла к древней легенде о Ромуле и Реме, основателях города Рима на семи холмах. Мориц заверял меня, что легенда — включая и семь холмов — могла легко быть легендой о Кито, столице Эквадора.
«А как насчет металлической библиотеки? — задал я, вопрос. — Она действительно существует?»
Мориц кивнул, став предельно серьезен. «Глубоко внизу есть овальный стол, вокруг которого стоят стулья. Не те стулья, к которым мы привыкли, а больше похожие на кресла, нижняя часть похожа на „n“. А верхушка на „u“».
«Из чего они сделаны?» — я был заинтригован.