На плечах они несли шест, с которого свешивалось что-то ужасное, похожее на спрута -- оно висело, как бесформенная масса сырого теста, все время расширяющегося и сжимающегося. Это была отвратительная, зеленовато-гнойная гниющая масса, в которой (как-то я это знала) таились болезни, несчастья, катастрофы и смерть. Это чудовище было концентрированным "злом". Оно повернулось и вытянулось на шесте, и я поняла, что оно выискивает новые возможные жертвы. Тени двигались по комнате к моей сестре. В ужасе я закричала со своей кровати: "Грета! Грета!" Тут же тени исчезли, а демон на шесте съежился, превратившись в зеленоватый фосфоресцирующий шар размером с футбольный мяч, и покатился, скользя и прыгая, по лестнице вверх. С дьявольским хохотом он насмешливо провизжал мне (я услышала его не физическими ушами): "Так ты думаешь, что ты можешь поймать меня?! Ха-ха-ха"! И он выпрыгнул в открытое окно и исчез в темноте.
Я вскочила и выбежала в холл, но все было тихо. Почти тут же открылась дверь наверху, вышел брат и спросил: "Что там внизу? Я проснулся, как в кошмаре, чувствуя, что в доме какая-то страшная опасность". Вышли из своих комнат сестры и слуги, спрашивая, почему я кричала. Мы обыскали весь дом, но ничего не нашли, и дверь была заперта.
Через несколько дней мой сын пожаловался на боль в животе. Это был аппендицит, и осенью мальчика благополучно прооперировали. Когда он был в больнице, заболела моя маленькая племянница. У нее было какое-то странное и стойкое заболевание горла, и однажды я увидела на шее у нее сыпь. Но когда сын вернулся из больницы домой, она была уже здорова, и дети играли вместе. Мне не нравилось, как выглядел сын: с каждым днем он становился все слабее и бледнее, а через неделю поднялась температура и ему стало совсем плохо. Все тело покрылось такой же сыпью, как было у племянницы: врач определил скарлатину. Нам обоим сделали прививку, которая подействовала на меня очень плохо.
Шесть недель я просидела у постели сына, и мы с врачом отчаянно боролись за его жизнь. Я вырвала мальчика из рук ведьмы, аппендицит тоже уже был вырезан, но борьба с зеленоватым фосфоресцирующим чудовищем продолжалась. Сыну становилось все хуже, образовалась опухоль в горле, которая увеличивалась с каждым днем.
Сидя у его постели, я думала, что я плохая мать, потому что стараюсь изо всех сил для себя. Не из любви к сыну, а из любви к себе я жажду спасти его. Я так привязана к нему, что хочу спасти его для себя, хочу, чтобы он остался со мной. Я знала, что у каждого человека из солнечного сплетения излучается невидимая сила, что она может быть огромной, если человек жаждет чего-то всем сердцем, и я старалась сконцентрировать все свои мысли на том, чтобы передать сыну свою силу. Но я не могла молить Бога о спасении моего ребенка, я не должна молить высшую силу, Создателя о частных, личных вещах, ибо Он знает, что кому хорошо и почему. Поэтому, дрожа от страха за жизнь ребенка, я постоянно молилась: "Да будет воля Твоя... Да будет воля Твоя..."
Однажды, держа сына на руках, я слегка изменила положение, он цепко ухватился за меня и воскликнул: "Оставайся здесь, держи меня крепко. Тогда я прощу тебе все". Я не могла понять, что он хотел сказать, а доктор назвал эти слова бредом. И только много позднее я поняла, о каком прощении говорил тогда мой сын.
Как-то после нескольких бессонных ночей я открыла Библию, как во сне, ни о чем не думая, и прочла следующее: "Не бойся, Твои враги посылают в тебя невидимые стрелы, лишь пока допускает Бог. Но когда пройдет их время, ты освободишься от всего злого". Я тут же позвонила своей матери и сказала, что Бог дал мне знак, что ребенок поправиться.
Вернувшись к постели сына, я увидела, что огромный, как мяч, нарыв, прорвался, и зеленоватая масса гноя вытекает изо рта. Зеленый мяч... это был тот же самый цвет. Время зла на великих космических часах истекло. Мое желание и желание Бога на этот раз совпали... Он вернул мне сына!