Аппетит, возбужденный в его мнении «змеиным взглядом», разом пропал; больного стала мучить бессонница. Не помогали никакие усыпительные средства. Здоровый, как бык, румяный и атлетический К. превратился в четыре дня в скелет. На пятую ночь, которую он проводил по обыкновению со дня охоты с открытыми глазами, он разбудил домашних и спящего в соседней комнате врача громким криком:
– Прогоните эту грязную гадину!.. – кричал он. – Кто смел впустить ко мне это животное?… Что ему нужно?… Зачем он так смотрит?…
Собрав последние силы, он швырнул по направлению ему одному видимого предмета тяжелый подсвечник и, попав в зеркало, разбил его вдребезги.
Врач решил, что у больного начался бред. К. кричал и стонал до самого утра, уверяя, что видит перед кроватью у ног побитого им курумба. К утру видение исчезло, но мистер К. стоял на своем:
– То был не бред, – еле лепетал он. – Карлик как-нибудь прокрался… Я еговидел во плоти,а не в воображении.
На следующую ночь, хотя ему было еще хуже, и с ним сделался действительно бред, он не видел более никого. Врачи ничего не понимали, и решили, что то был один из многочисленных неуловимых видов «болотистой лихорадки» (Jungle fever) Индии.
На девятый день у К. отнялся язык, а натринадцатый день он умер.
Если «силасуеверноговоображения убивает в назначенное времяглупого бедняка»,то какая же это сила убилане верившего ни во чтобогатого и образованного джентльмена? Странное совпадение, ответят нам, – «простая случайность». Все возможно. Только уж слишком много такихслучайностейв летописях Нильгири, чтобы они сами собой не представляли странного более самой истины явления. Пусть неверующие прежде порасспросят серьезно таких старожилов на этих горах, как генерал Морган и другие очевидцы, и только затем делают свои заключения.
Наивная теория, что одна грязная отвратительная наружность курумбов, внушая этот общий, разделяемый всеми племенами туземцев страх, отворяет широко двери суеверию, очень неудовлетворительна. Многие из кхотов и эрулларов, и даже баддагов, столь же грязны и часто отвратительнее тех, кого они так страшатся. Если бывали случаи, когда люди умирали вследствие одного воображения и страха, то ведь нельзя и не следует превращать исключение в непреложное правило. А в том-то и главная задача, что, по сознанию многих англичан, не было еще случая, чтобы попавший под «змеиный взгляд» рассерженного курумба туземец, а особенно баддаг, остался цел и невредим. Одно в таких случаях, по их словам, спасение: «Отправитьсяв первые три часапослевстречик тоддам и молить о помощи. Тогда, еслитераллидаст на то согласие, всякому тодду легковыманить(sic) яд из отравленногоглазомчеловека». Но горе тому. кто находится после глáза далее, нежели на трехчасовом расстоянии от тодда, или если последний, посмотрев насглаженного,почему-то откажется «выманивать яд». В таком случае больному грозит верная смерть.
Тот факт, что тодды всегда вылечивают, если возьмутся за это, и чтосглаженные,от которых они отказываются, всегда умирают, доказывает, что это не пустое поверье.
Как объяснить такую странность?