«Спустя мгновение после того как исчезли руки, и факир серьезнее чем когда-либо продолжал свои вызывания(мантры),облако, похожее на первое, но более опаловое и более светонепроницаемое начало формироваться в воздухе около небольшой жаровни, в которую, по просьбе индуса, я все время подбрасывал горящие угли. Мало-помалу облако приняло совсем человеческую форму, и я различил в этом призраке — ибо иначе я его не могу назвать — старого брахмана — жертвоприносителя, падающего на колени около этой жаровни.
На лбу у него были знаки, посвященные Вишну, а вокруг тела — тройной шнур, знак посвященных жреческой касты. Он соединил руки над своей головой, как при жертвованиях, и губы его шевелились как бы произнося молитву. В какой-то миг он взял щепоточку пахучего порошка и бросил ее на уголья; должно быть, это был какой-то сильный состав, ибо мгновенно поднялся густой дым и заполнил обе комнаты.
Когда дым рассеялся, я увидел призрака стоящим в двух шагах от меня — он протягивал мне свою бесплотную руку; я взял ее в свою руку, приветствуя, и был удивлен, найдя ее хотя и костлявой и жесткой, но теплой и живой.
Действительно ли ты являешься древним обитателем земли» — сказал я в этот момент громким голосом.
Я еще не закончил вопроса, как слово «да» вспыхнуло огненными буквами и исчезло на груди старого брахмана, оставив впечатление, точно его написали фосфорной палочкой в темноте.
«Не оставите ли вы мне что-нибудь на память в знак вашего посещения?» — продолжал я.
Дух разорвал свой тройной шнур, скрученный из трех прядей хлопка, которым были опоясаны его бедра, дал его мне и исчез у моих ног» [380].
«О, Брахма! что это за тайна, которая совершается каждую ночь?.. Когда лежишь с закрытыми глазами на подстилке, то тело не видишь, и душа улетает, чтобы вступить в беседу с питри… Охрани ее, о, Брахма, когда, покинув покоящееся тело, она уходит, чтобы носиться над водами, бродить по огромным просторам неба и проникать в темные и таинственные уголки долин и великих лесов Химавата!» [«Агручада Парикшай»].
Факиры, когда они принадлежат к какому-либо отдельному храму никогда не действуют иначе, как только по приказу. Ни один из них, если только он не достиг степени чрезвычайной святости, не освобождается от влияния и руководства своего гуру, учителя, который первый посвятил его и научил тайнамоккультныхнаук. Подобно «субъекту» европейского месмеризатора, обычный средний факир никогда не может целиком избавиться от психологического влияния, оказываемого на него его гуру. Проведя два или три часа в тишине и уединении внутреннего храма в молитве и медитации, факир, когда снова появляется оттуда, месмерически подготовлен и окрепший: он творит гораздо более разнообразные и мощные чудеса, чем до того, как туда вошел. «Учитель»возложил на него руки,и факир чувствует себя сильным.
Можно доказать на основании многих брахманистских и буддийских священных книг, что всегда существовала большая разница между адептами высшего порядка и чисто психологическими субъектами — подобно многим из этих факиров, которые являются медиумами в определенном значении этого слова. Правда, факир всегда говорит опитри,и это естественно, ибо они являются покровительствующими ему божествами. Но являются ли питриразвоплощенными человеческими существами нашей расы?Это вопрос, и мы его сейчас же будем обсуждать.