Элам, другой из сыновей Шема — этоУлами относится к порядку или циклу событий. В «Екклесиасте» [III, 11] его называют «мир». У «Иезекииля» [XXVI, 20] это «давно бывшему». В «Бытии» [III, 22] это слово фигурирует как «навсегда», а в [IX, 16] — как «вечный». Наконец, этот термин полностью определен в «Бытии» [VI, 4] в следующих словах: «В то время были на земле исполины» (нефилимы, великаны, падшие люди или титаны). Это слово синонимично со словом эон, αιων. В «Притчах» [VIII, 23] мы читаем: «Я был излит изУлам,из Рас» (мудрости). Этою сентенциею мудрый царь-каббалист намекает на одну из тайн человеческого духа — бессмертный венец человеческой тройственности. В то время как эту сентенцию следовало читать так, как выше приведено, и истолковывать ее каббалистически со значением, чтоЯ(или мое вечное, бессмертноеЭго), духовная сущность, была излита из беспредельной и безымянной вечности посредством творческой мудрости непознаваемого Бога, — в каноническом переводе она звучит так: «Господь владел мною в начале его пути, до своих трудов в старину!» — что без каббалистического истолкования представляет собою непонятную чепуху. Когда в уста Соломона вложены слова, что Я был «в начале… еще в то время, когда он (верховное божество) еще не сотворил ни земли, ни высшей части праха этого мира… Я был здесь», и «когда он закладывал основания земли… тогда Я был с ним рядом,как тот, кто вырос с ним», —кого же может каббалист подразумевать под этим «Я», как не собственного божественного духа — каплю, излитую из вечного источника света и мудрости — вселенского духа божества?
Нит сияния, испускаемая Эйн-Софом из высшей из трех каббалистических голов, благодаря которой «все сияет светом», нить, которая совершает свой выход через АдамаPrimus, — есть индивидуальный дух каждого человека. «Я… была радостью всякий день, веселясь пред лицем Его во все время… и радость моя былас сынами человеческими», — добавляет Соломон в той же самой главе «Притчей». Бессмертный дух радуется всыновьях человеческих,которые без этого духа были бы только дуадами (физическое тело и астральная душа или тотжизненный принцип,который оживляет даже самое ничтожнейшее в животном царстве). Но мы видели, что эта доктрина учит, что этот дух не может соединиться с тем человеком, в котором материя и грубейшие влечения его животной души всегда оттесняют дух. Поэтому Соломон, вдохновляемый его собственным духом, имевшим в то время власть над ним, — произносит следующие мудрые слова:
«Сын мой (двойственный человек)! храни слова мои и заповеди мои сокрой у себя… «благословенны те, кто идут моими путями… Благословенен тот человек, который прислушивается ко мне, ежедневно ожидая у моих ворот… Ибо ктонаходит меня —находит жизньи получит благосклонность Господа… Но тот, кто грешитпротив меня,тот причиняет зло своейсобственной душе…и любитсмерть» [Притчи,VII, 1-27].
Эту главу, в такой интерпретации, некоторые богословы стараются приспособить, как и все другое, к Христу, «Сыну Божиему», который неоднократно утверждает, что тот, кто последует за ним, обретет вечную жизнь и победит смерть. Но даже в ее искаженном переводе можно доказать, что она относится к чему угодно, но только не к так называемому Спасителю. Если бы мы приняли ее в этом смысле, тогда христианскому богословию пришлось быnolens volensвозвратиться к аверроизму и буддизму; к доктрине эманаций, короче говоря; ибо Соломон говорит: «Я был излит» из Улам и Расит, которые оба являются частью божества; и таким образом Христос не был бы самим Богом, как учит их доктрина, а толькоэманациейЕго, подобно Христосу гностиков. Отсюда вытекает значение олицетворенного гностического эона; это слово означает циклы или определенные периоды в вечности и в то же время подразумевает иерархию небесных существ — духов. Поэтому Христа иногда называют «вечным эоном». Но слово «вечный» ошибочно в отношении эонов. Вечно то, что не имеет ни начала, ни конца, но «эманации» или эоны, хотя и жили как абсорбированные в божественной сущности извечно, но раз они были индивидуально эманированы, то мы должны сказать, что они имели начало. Поэтому они могут бытьбесконечнымив этой духовной жизни, но не вечными.